Социологическое исследование, проведенное агентством Caucasus Times в пяти столицах республик Северного Кавказа, показало, что 44% населения региона отрицательно относятся к христианству, сообщает ИА “Новый Регион”. “Прозападные” правозащитники предположили, что “может быть, христианство ассоциируется с федеральным центром и его репрессивной политикой”. В Caucasus Times считают, что так выглядит результат насаждения исламских традиций Рамзаном Кадыровым и другими региональными руководителями. Кроме того, нормы шариата постепенно заменяют собой российские законы, которые действуют в регионе лишь формально.
На Северном Кавказе наблюдается высокая степень нетерпимости жителей-мусульман к представителям других религиозных конфессий, в большей степени – к христианам. Такие выводы делают эксперты по результатам проведенного информационным агентством Caucasus Times исследования в столицах пяти северокавказских республик. В регионе формируется новая суперэтническая идентичность мусульман Северного Кавказа. Это конфликт цивилизации подтверждает наблюдения ряда экспертов о том, что на Северном Кавказе формируется новая суперэтническая идентичность мусульман Северного Кавказа. Это конфликт цивилизаций, – приводит радио “Свобода” мнение руководителя CT Ислама Текушева.
Результаты опроса, проведенного среди двух тысяч жителей Северокавказского региона, выявили большие различия в степени толерантности местного населения в отношении представителей иных религиозных конфессий. Только в Чечне количество заявивших о своем отрицательном отношении, например, к христианству, составило почти половину опрошенных – 44 процента.
Эти цифры испугали либеральных экспертов. Специалист Московского центра Карнеги Алексей Малашенко отметил в интервью радио “Свобода”, что “отсутствие толерантности мусульман по отношению к христианам региона до настоящего времени ярко не наблюдалось”. По мнению Малашенко, почти половина негативно относящихся к христианам жителей Кавказа, таким способом выражает негативное отношение к федеральному центру: “Мы не любим Москву, мы не любим федеральную власть, они христиане”.
Противоположную точку зрения озвучил писатель и главный редактор газеты “Завтра” Александр Проханов, считающий весь регион рассадником сепаратизма: “Очаг чеченской напряженности и ингушской напряженности слились вместе и к ним присоединилась вся череда северокавказских республик, включая и не мусульманский, православный христианский район Северной Осетии. Кавказ по отношению к России является чем-то отдельным, особенным и внутренне объединенным, сочетаемым. И так же, как по арабскому миру одновременно прокатился пожар революций, примерно то же самое можно наблюдать на Кавказе, когда по этим небольшим республикам, по этим небольшим территориям, объединенным горской традицией, историей присоединения к России, по этим территориям дышит и летит одно и то же сепаратистское террористическое пламя”.
Полученные исследователями данные рисуют противоречивую картину роли ислама в Северокавказском регионе. Они свидетельствуют как о значительном влиянии ислама на население, так и о серьезных различиях между отдельными северокавказскими республиками в уровне приверженности населения исламским ценностям. Это противоречие эксперты объясняют различной внутренней политикой руководителей, с одной стороны, Ингушетии и Чечни, а с другой – “светских” КБР и КЧР.
62 процента опрошенных считают, что религия играет “большую” роль в их жизни. При этом в Чечне это число достигает 81 процента. Для сравнения: в Кабардино-Балкарии в два раза меньше респондентов заявили о большой роли религии в их жизни – 42 процента, в Ингушетии – 68 процентов. Кроме того, результаты исследования показали, что количество людей, сочувствующих исламским радикалам или разделяющих их взгляды на Северном Кавказе, достаточно велико. Костяк этой группы составляют молодые люди в возрасте от 20 до 25 лет. Это те, кто не участвуют в джихаде, не находятся в контакте с радикальными группами, но в определенных условиях готовы оказывать помощь вооруженному подполью.
По данным Caucasus Times, в Кабардино-Балкарии число тех, кто восприимчив к радикальным исламским идеям около 39 процентов. В Чечне этот процент равен 33, в Ингушетии – около 30. В Дагестане исследователям не удалось получить достоверных данных, что обусловлено страхом населения перед силовиками, проявляющими повышенный интерес к сочувствующим догмам радикального ислама.
Эксперты сходятся в том, что основную роль в исламизации Северного Кавказа играют 2 фактора. Во-первых, в отдельных республиках происходит насаждение исламских норм сверху. К примеру, Рамзан Кадыров фактически установил в Чечне, в российском субъекте, шариатские законы. В Ингушетии глава республики Юнус-Бек Евкуров опыт своего коллеги в Чечне трансформировал и экстраполировал на Ингушетию. Это позволяет Евкурову и Кадырову с одной стороны, лишать рекрутской базы северокавказское подполье. «С другой стороны, это очень опасно, потому что они формируют определенную субкультуру, которая способствует этому процессу отторжения культур и цивилизаций», – считают эксперты. В Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, наоборот, республиканские власти стараются полностью отстраняться от исламских традиций, делая упор на светское правление.
Второй немаловажной причиной стремительной исламизации региона стало фактическое отсутствие на местах российской власти. Как считают в Центре Карнеги: “Это поиск исламской альтернативы в условиях, когда все недовольны политикой властей, когда российские законы не работают вообще. Естественно, идет апелляция к религиозной традиции. Законы шариата, между прочим, работают – худо-бедно, но работают все больше и больше”. Принципы исламской справедливости способствуют и будут способствовать исламизации, оттого, что в кавказских республиках не оказалось альтернативы, фактически, религиозному правлению, уверены наблюдатели.
