В Свердловском областном суде начался процесс по делу уроженца Чечни, владельца Infiniti fx-35 Тимура Мусаева, который в ноябре прошлого года после конфликта на дороге выстрелил в лицо владельцу погрузчика Евгению Петрову из травматического пистолета. Петров три месяца провел в больнице, перенес две операции и почти ослеп на правый глаз. Мусаев, который скрылся с места ЧП, а потом, узнав о том, что объявлен в розыск, все-таки явился в милицию с адвокатами и представителями чеченской диаспоры последние полгода провел в СИЗО №1. Ему предъявлено обвинение по части 3 статьи 30 УК РФ – пункт «и» части 2 статьи 105 УК РФ («Покушение на убийство из хулиганских побуждений»).
Как передает корреспондент «URA.Ru», первое заседание длилось 3,5 часа. Евгению Петрову с самого начала процесса пришлось выдержать моральный натиск: в зал судебных заседаний он зашел под шипящие комментарии группы друзей и родственников Мусаева.
Молодые люди из группы поддержки Тимура Мусаева пытались доказать журналистам, что «все всё врут». Но как только им предлагали проявить свое красноречие на камеру, они возмущенно ретировались
Сам Мусаев, находившийся в стеклянной камере, при появлении в зале знакомых лиц заулыбался, показывая друзьям и родным жестами, что у него «все хорошо».
Первым был допрошен Петров. Сегодня он защищал себя сам. Его адвокат приступит к процессу только со следующего заседания, а брат – свидетель ЧП – уехал до начала заседания по срочному звонку.
Петров рассказал о том, что около 20 часов вечера 30 ноября 2010 года сам сел за руль погрузчика и поехал на улицу Синяева, 8, чтобы вытащить из сугробов застрявшую там еще в обед фуру. Подцепив тягач, он начал маневр. Но в нескольких метрах впереди него встала черная Infiniti fx-35, перегородив узкую проезжую часть. Из нее вышел Тимур Мусаев и направился в киоск. Евгений попросил убрать машину с дороги. «Ты же сам водитель, видишь, что мешаешь!», – вспомнил Петров свои слова. И на это, говорит, получил от Мусаева ответ в духе: «Мне наплевать на ваши проблемы, я хочу пить и иду за водой». Вернувшись, Мусаев подошел к погрузчику, потребовал, чтобы Петров вышел. После этого мужчины схватили друг друга за грудки. За происходящим наблюдал брат Евгения Петрова Максим, но в конфликт не вмешивался. Оттолкнув Петрова, Мусаев крикнул: «Хана тебе! Я тебя сейчас укокошу!» и направился к своей машине.
«У-ко-ко-шу. Не торопитесь, я записываю, – прервал Петрова судья Сергей Плотников. – Он точно так сказал?»
«Точное слово не помню. Может «грохну», – пояснил Петров.
Из своей машины, по словам пострадавшего, Мусаев уже вернулся с пистолетом в руке, перезарядил его, прицелился, и с расстояния полметра-метр выстрелил Петрову в лицо. О дальнейшем, по слова Петрова, он знает со слов брата Максима: тот подбежал к Мусаеву, попытался применить неработающий, выданный ему на работе как бухгалтеру электрошокер, но Тимур вырвался, сел в свою Infiniti и уехал.
Петров рассказывал спокойно, называя своего оппонента исключительно по имени – Тимур. На протяжении всей его речи Мусаев смеялся, качал головой, а по окончании допроса, рисуясь, громко сказал: «Это бред полный!». С обвинениями он категорически не согласен и виновным себя не признает.
Адвокат Мусаева задал Петрову несколько вопросов, попытавшись свести разговор к тому, что пострадавший, возможно, нарушил Правила дорожного движения, перегородив проезд техникой, и не имел права требовать с Мусаева убрать машину с дороги. «Я не требовал, – прервал его Петров. – Я попросил!».
После этого суд выслушал мать Мусаева Раису Шахтиеву.
Раиса Шахтиева считает, что во всем виноват национальный вопрос. И ее сын не способен стрелять в человека. «Разве такое может делать человек, который почти получил высшее образование?», – обескуражила она всех
Ее речь была эмоциональной, сбивчивой, срывающейся на плач. «Вторая чеченская война, 11 лет назад мы бежали в Екатеринбург, чтобы выжить, работали круглые сутки на Таганском рынке, разгружая чужие КАМАЗы, я пережила пять тяжелых операций, в 90-м году мне удалили легкое, – начала она. – Мой единственный сын. Я хотела, чтобы он учился на юриста. Он поступил в уральскую юридическую академию на заочное, но не окончил ее. Я заложила свою квартиру, взяла кредит и купила ему Infiniti».
«Что ж не Оку?», – вставил судья.
«Что в жизни видел мой мальчик? Войну! У него не было ничего. Я всегда его учила – не курить, не пить, в казино не ходить, не убивать. И он хороший. Его единственный недостаток – он очень любит красивых женщин. Если меня спросить, я бы хотела, чтобы это меня убили…», – сбилась вдруг Раиса Шахтиева.
Но заняв свое место в зале, она быстро пришла в себя и уже через минуту стыдливо смеялась, когда 24-летняя девушка ее сына Алена Пилюшенко, давая показания, рассказывала, что «живет с Тимошей три года».
«Он мне заменил маму и папу, потому что, когда мы познакомились, родители были против, и сейчас не приветствуют, он мне…», – тут Алена, кажется, попыталась заплакать.
«Алена, я прошу Вас! Больше металла в голосе», – подбодрил девушку судья.
Алена собралась. Да так, что под конец допроса громко перебивала судью и гособвинителя, доказывая, что расхождения в ее ранних показаниях связаны с тем, что следователи записывали ее слова не правильно, а она хоть и подписывала, что «с ее слов записано верно», не согласна с этим. Вместо ответов на вопросы, кричала Петрову: «Все вы на рынке такие, кричите: «Пусть одним чуркой меньше будет!»
«Секундочку, мы не на рынке! Мы на улице Синяева, рассматриваем конфликт. Уберите эмоции, предположения, нам нужны только факты. Что вы видели?», – вернул процесс в русло судья Сергей Плотников.
«А след от электрошокера был? Вы обращались в больницу?», – спросил судья. «Обратились, когда началось следствие», – ответила Алена.
В своих показаниях она указала, что перед происшествием Мусаев провел месяц в Грозном, похоронив брата. Он был подавлен. После возвращения она впервые увидела у него оружие. Травматический пистолет, из которого Мусаев стрелял в Петрова, так и не был найден.
«Тима спокойный и справедливый ко всем. Он ни на кого не прыгает», – говорила о любимом Алена Пилюшенко.
«Я был готов к такой реакции, – ответил «URA.Ru» Евгений Петров. – Но я и моя семья живем спокойно».
