«День российского флага» – странный праздник. Как потому, что более чем спорно объявление красноголубобелого триколора действительно российским флагом (кстати, в этом году при опросе ВЦИОМа назвали верно все цвета и их расположение лишь 60 % граждан).
Так и потому, что или день данного триколора нужно праздновать от 20 (31) января1705 года, когда был издан петровский Указ, установивший это флаг как флаг торговый и речных судов, ЛИБО от 29 апреля (11 мая по новому стилю) 1896 года, КОГДА БЫЛО ИЗДАНО Николаевское Высочайшее повеление о признании во всех случаях бело-сине-красного флага национальным.
Либо уж – 25 декабря – по дню принятия в РФ Федерального конституционного закона № 1-ФКЗ «О Государственном флаге Российской Федерации».
Но дело даже не в этом. Дело в странной тенденции укоренившейся среди представителей нынешней российской власти – укорачивать российскую историю. То 12 июня (идя от 1990 ого года)объявляют Днем России. То 22 августа 1991 года – днем Российского флага. То Медведев заявляет, в своем обращении к народу в канун 2011 года, что России всего 20 лет. Все это какая-то странная тяга к ампутации истории.
Раньше в этом обвиняли большевиков – но они никогда не говорили, что Россия возникла 25 октября 1917 года – они всегда подчеркивали, что являются прямыми наследниками вековой борьбы русского народа против его угнетателей. И всегда считали историю народа – более древней, чем историю государства.
Даже летом этого года, Медведев, после того, как над его уверениями в 20-летней истории России не потешался только ленивый, признав, что Россия и Русское государство были уже и в 9-м веке нашей эры – все же так и не разобрался, сколько же лет ей на самом деле.
Конечно, вести отсчет образования России от 862 года куда лучше, справедливее и ближе к истине, чем уверять, что ей 20 лет и она – молодое государство. И даже чем увязывать ее государственный праздник 4 ноября в честь не то изгнания полков из Кремля в 1612 году (которое по нынешнему стилю приходилось бы не на 4-е, а как раз на 7 ноября). Не то в честь того, что в 1613 году остатки партии «Тушинского вора» в обход целого ряда достойных Рюриковичей (начиная с Пожарского) навязали России малолетнего Михаила Романова (против которого, как неразумного, выступила его же семья).
1150 лет – это, конечно, солидно. Только все-таки, вопрос, что же празднуется. Потому что в транскрипции Медведева и официоза, праздноваться будет «зарождение российской государственности». И вот именно это к 862 году – никак не относится.
Сама по себе эта дата – это легендарное «призвание вярягов», Рюрика. На что призвали их – вопрос спорный. То ли на правление, то ли в качестве командиров наемных дружин. С очень большой натяжкой эту дату можно было бы признать датой обретения российской государственности – или просто Днем российской государственности. Хотя это и было бы неправильно.
Это можно было бы сделать потому, что это практически самая ранняя из относительно внятно известных нам дат писанной политической истории России и ее государственных учреждений, как предположительное рождение княжеской, то есть определенного вида – государственной власти России.
Это можно было бы сделать и в силу прежней традиции, когда еще на определенном этапе правления Рюриковичей эта дата была рубежом отсчета и России, и Российского государства – но именно в силу того, что это было начало правления правящей к названному времени династии. А традиция иногда может приниматься за основу и вне ее в полной мере рационального обоснования.
И это было бы неправильно также по ряду причин. Во-первых, потому, что странно считать датой собственной государственности дату призвания кого-то на правление. Если на правление призывают своего – то значит, есть то место, на которое можно призывать – и некие начала в практике и обычае, позволяющие это сделать. То есть – что данное начало государственности, данный институт – уже существует. Вообще, одно из главных отличий общества с государством от общества без государства – это наличие институализированной власти. При первом власть принадлежит институтам. При втором – людям, обладающим неформальным авторитетом. По легенде – Рюрика призывали после смерти предыдущего правителя (в одних вариантах – старейшины, в других – князя – Гостомысла). То есть институт, на который пригласили Рюрика – уже был. Следовательно – государственность уже была. Соответственно, в рамках этой версии – по некоторым данным пригласить Рюрика завещал сам Гостомысл, являвшийся его дедом.
Если следовать норманнской версии, то есть, что Рюрик был явный иноземец и не славянин – то это вообще некая утрата суверенитета, передача власти иноземному пришельцу. Кстати, по легенде – вскоре вызвавшему в народе бурное недовольство: через два года его власти народ против нее восстал, под предводительством Вадима Храброго. И народное выступление было жестоко подавлено Рюриком. Хорошее начало «Обретения государственности». И если действительно в 862 году призывали иноземцев (это как во время Смуты, когда бояре напризывали в страну поляков и шведом) – то странно отмечать день утраты суверенитета – как день основания государственности.
Дата призвания Рюрика – значима была только для Рюриковичей.
И в этом отношении – это лишь дата воцарения одной из династий – правда, правившей Россией большую частью истории, и династии, при которой Россия стала огромной и мощной державой.
Когда издавший Указ об этом праздновании Медведев на встрече во Владимире посетовал: «Мы обсуждали сейчас с историками, как происходило зарождение государственности. Очевидно, что все даты носят отчасти символический характер, потому что государственность не возникает ни за год, ни за два, ни за 10 лет. … После эпохи отрицания смысла этих всех событий (особенно это было характерно для советского периода) в настоящий момент уже сформировался более взвешенный подход к тем событиям давних лет» – он явно об этом не задумывался. Или делал это сознательно.
Ему – лишь бы был повод высказать свою неприязнь к советскому периоду. Но понять, что если 862 год и может отмечаться как дата начала правления определенной династии (тоже не вполне резонно для демократического государства) – то считать ее датой российской государственности, при существовании государственности и в предыдущий период – как минимум странно.
Кроме начала правления новой династии – в 862 году в России в политико-институциональном и государственном плане ничего иного не произошло. Очевидно, поэтому назвать эту дату датой основания русской государственности Медведев все же не решился. И назвал датой «зарождения российской государственности» – что уже совсем никакой действительности не соответствует.
Если, с какой-то точки зрения, еще можно спорить было ли государство в России до этой даты или нет (правда, в этом случае нужно считать, что его не было и позже – обычно вообще основателем древнерусского государства называют не Рюрика, а Олега, уже позже захватившего Киев, свергшего Аскольда и провозгласившего Киев «Матерью городов русских»), то уж говорить о зарождении Российской государственности лишь в 862 году – вообще значит красть столетия ее истории.
Не говоря о том, что на Ильменской земле до Рюрика правил Гостомысл, а до него – отец последнего, Боривой, много воевавший с вярягами и живший в начале 9 века, – по тем же временам известен князь Бравлин (рубеж 8-9 веков) совершавший поход на крымский Сурож вскоре после 787 года, где, кстати, принял христианство в храме святой Софии от архиепископа Филарета.
А А. Шахматов отмечал создание в Киеве уже на двадцать лет раньше призвания варягов, в 840-м году «Нового русского государства» – нового, то есть ранее было еще и «Старое».
Сами Гостомысл и Боривой были потомками чуть ли не в девятом колене князя Вандала, правившего в Велиграде сына князя Словена Старого, подчинившего себе земли «от моря до моря» и основавший Новый город на Мутной реке. Летопись называет его и его отца «мудрым законодателем и счастливым полководцем» – то есть уже при них можно видеть явные черты даже не зарождающейся, а существующей российской государственной системы, раз было уже и законодательство. И оно было за девять колен не то что до Рюрика – а до Боривоя и Гостомысла, то есть – минимум за сто пятьдесят лет до начала 9 века, условно – не позднее 650-ого года нашей эры.
Если исходить из археологически подтвержденной даты основания Киева в конце 5 века, то его основатель по легенде – Кий, должен был жить и править им именно в это время. И, по польским данным 15 века (Ян Длугош) основанным на не сохранившихся древнерусским летописям: «После смерти Кия, Щека и Хорива, наследники по прямой линии, их сыновья и племянники много лет господствовали у русинов, пока преемственность не перешла к двум родным братьям Аскольду и Диру». То есть была династия, правившая Русью четыре века еще до Рюриковичей (в полтора раза дольше Романовых). А династическое правление – уже есть элемент государственности, пусть и зарождающейся.
Михаил Ломоносов же и его последователи находили зачатки русской государственности чуть ли не в Боспорском царстве, а потом – в т.н. «северных архонтствах» ранней Византии – славянский княжествах севернее Дуная и Северного Причерноморья 6-7 веков. Конечно, все это можно оспаривать, как и все данные легенд и ранних летописей – но с не меньшим основанием можно оспорить и все данные, касающиеся призвания в 862 году варягов и их князей.
И, во всяком случае. фактом является как существование славянских «северных архонств», неподвластных Византии, так и тем более первого протогосударственного образования эллинизированных славян (с примесью, по легенде, существенного элемента готов), южнее среднего течения Днепра в период 2-ого и по 4-й века (Черняховская культура). Разгромленное нашествием гуннов на рубеже 4-5 веков, именно оно, скорее всего, в своих остатках дало начало основанию Киева к концу пятого века.
То есть, если о дате утверждения русской государственности еще и можно спорить, хотя если Словена Старого как и Вандала называли «мудрыми законодателями», то при них (самое позднее – середина 7-века) ее уже можно считать существовавшей, а ее зарождение нужно относить уж никак не к 862 году. А, самое позднее – ко времени между 2-м и 4-м веками.
Другое дело, почему Медведев столь слепо следует по сути норманической теории, льстившей в сути своей Рюриковичам и произвольно присвоившим себе родство с ними Романовым. Хотя и здесь просматриваются определенные ответы и определенная политическая ангажированность. С одной стороны, следование норманизму явно коррелирует со страстью Медведева ко всему западному и не вполне русскому. С другой, вполне логично выглядит на фоне определенной моды известных секторов общества ко всему монархическому, дореволюционному и антиреволюционному. Свойственной кстати, и самому Медведеву (и неслучайно он свой не слишком грамотный апологетический текст по поводу призвания Рюриковичей сопроводил постоянно повторяемым им антисоветским рефреном).
Но не любить Советскую Власть настолько, чтобы ради выпада в ее адрес брать на вооружение историческую концепцию иноземноориентированного архаичного монархизма, несмотря на то, что она и отбирает у российской государственности несколько столетий ее существования – это уже явно граничит с патологией.
Хотя если учесть, что в канун нынешнего 2011 года он еще думал, будто история России насчитывает всего 20 лет, не исключено, что к следующему Новому Году он узнает хотя бы, что до Рюрика в России был князь Гостомысл. А Киев – древнее Новгорода.
Но так или иначе – все это странная страсть представителей определенных политических групп к ампутации собственной истории. С одной стороны демонстрирующей, что они ее не знают. С другой – что они ею не дорожат. С третьей – что они не чувствует Россию (СССР) своей родной страной. И если еще и могут признать связь с ее государственностью – то только в таком прочтении, которое предполагает, что власть в России всегда была не русской, а призванной извне.
Связи же своей с народом России (или народами России) – они не ощущают. И иметь ее – не хотят. А общность свою с Рюриком, как правителем, объявляемым иноземным – видят именно в том, что и себя на деле чувствуют таковыми, иноземными правителями, в лучшем случае призванными цивилизовать не способных к государственности дикарей.
