В Союз журналистов России (СЖР) не стремятся вступать главные редакторы и сотрудники ведущих федеральных СМИ. Организацию, почти бесконтрольно раздающую пресс-карты, мало кто из журналистов считает выразителем корпоративных интересов. Поведение руководства союза во время скандала с возвращением в Уголовный кодекс статьи “Клевета” доказало, что репутацию этой организации уже ничто не исправит.
Среди апокрифов Дома журналиста гуляет рассказ про бывшего главного редактора газеты “Советский флот” контр-адмирала Ивана Ивановича Золина, поставленного в Союз журналистов для бдительного контроля за творческим союзом. Золин приходил на работу в адмиральском мундире и при регалиях и как-то встретился в вестибюле с газетчиком, изрядно выпившим в знаменитом пивном ресторане Домжура. “Швейцар, попрошу такси!” — бросил он адмиралу. “Я — адмирал, как вы смеете?!” — возмутился Золин. “Виноват, товарищ адмирал. Тогда попрошу катер”,— парировал журналист.
Сегодня выпившего журналиста в Домжуре уже почти не встретишь — они водятся в соседних кабаках на Никитском бульваре. В Дом журналиста не приходят встретить знакомых, вступление в СЖР не считается необходимым для журналиста, а сам союз работники СМИ перестали воспринимать как свою цеховую организацией, стоящую на страже их интересов.
Характерный пример — недавнее возвращение в Уголовный кодекс статьи “Клевета”. Представляя закон к первому чтению в Госдуме, депутат-единоросс Александр Хинштейн (сам журналист) заявил, что СЖР поддерживает данное начинание. Председатель СЖР Всеволод Богданов действительно вскоре заявил радиостанции “Эхо Москвы”, что “если журналист виноват — он должен быть наказан”. “Мы много обсуждали эту тему и пришли к тому, что вопрос об ответственности журналиста поставлен правильно”,— комментировал позже этот закон Богданов “Новой газете”. После этих заявлений недовольные журналисты нескольких федеральных изданий вышли к Госдуме с серией одиночных пикетов, объявив, что СЖР не представляет интересы профессии.
Чуть позже на сайте Союза журналистов появилось заявление Богданова о том, что закон все-таки “уязвим”, что нужно было проконсультироваться с профессиональным сообществом и что “надо контролировать его правоприменение”. Однако общую атмосферу недоверия к СЖР в профессиональной среде эти запоздалые заявления не развеяли. “СЖР — это советская организация, которую реанимировали на постсоветском пространстве, выполняющая ту же функцию, что и Союз журналистов СССР,— паразитирование на теле государства,— рассказывает “Власти” бывший секретарь СЖР Игорь Яковенко.— Никакого отношения к интересам медиасообщества эта организация уже не имеет”.
Всеволод Богданов, бессменно руководящий СЖР с 1992 года, говорит, что в союзе состоят более 100 тыс. журналистов со всей России, а из одной Москвы — 20 тыс. В московском отделении, впрочем, говорят о 15 тыс. человек. В ответ на просьбу корреспондента “Власти” выслать список членов или изданий, которые они представляют, сотрудники секретариата СЖР заявили, что никакой электронной базы данных нет — есть лишь бумажная картотека, с которой никто возиться не будет.
“Власть” попыталась выяснить, много ли членов СЖР среди активно пишущих сотрудников федеральных СМИ и их главных редакторов. Для этого мы поговорили с руководителями крупных изданий (их ответы см. на стр. 22), а также провели опрос в Facebook и Twitter. Из 100 принявших участие в опросе корреспондентов и редакторов отделов федеральных СМИ в диапазоне от ИД “Коммерсантъ” до “Первого канала” членами СЖР оказались только четыре человека. Подавляющее большинство опрошенных — молодые журналисты до 35 лет. Еще около двух десятков корреспондентов и редакторов более старшего возраста говорят, что имеют членский билет СЖР, но в последний раз платили членские взносы много лет назад и с тех пор в жизни союза никак не участвуют. “Для профессиональной жизни от членства в СЖР ни холодно, ни жарко”,— говорят они. В регионах ситуация обстоит иначе: многие сотрудники региональных СМИ вступают в союз, объясняя это тем, что “так надо”
На вопросы “Власти” о том, почему молодые столичные журналисты не рвутся в ряды членов СЖР, Богданов и секретарь СЖР Павел Гутионтов реагируют эмоционально. “Вы считаете, что до 1991 года не было написано ни одной приличной строчки? Вы ошибаетесь. Я в профессии с 1969 года, а вы считаете, что молодые журналисты, которые несколько лет назад начали работать, лучше себе представляют журналистику?” — возмущается Гутионтов. “У нас в руководстве — последние “золотые перья”, которые видят, какая трагедия творится с журналистикой,— вторит Богданов.— Нет больше журналистики, остался дикий ор”.
Едва ли не единственная причина, по которой опрошенные “Властью” московские журналисты когда-то вступили в СЖР,— получение международной пресс-карты, дающей право на скидки при посещении музеев в Европе и США, а в некоторых странах ЕС — и при покупке железнодорожных билетов. Правда, пресс-карту в СЖР могут получить не только сотрудники СМИ. “История бесконтрольной выдачи пресс-карт началась еще в конце девяностых, первыми все преимущества международной “корочки журналиста” сумели воспользоваться нацболы,— вспоминает в разговоре с “Властью” бывший активист ныне запрещенной Национал-большевистской партии.— В этой карточке, в отличие от редакционного удостоверения, не указано издание, и в начале нулевых с ее помощью можно было попасть на многие официальные мероприятия, где хотели сделать акции прямого действия. Хочешь — представься хоть корреспондентом “Би-Би-Си” и проходи”. Потом, по словам источника “Власти”, был введен жесткий контроль, но практика раздачи пресс-карт людям, которые по факту в СМИ не работают, не прекратилась.
Собеседник “Власти” из числа членов СЖР, пожелавший остаться анонимным, подтверждает, что в конце 1990-х — начале 2000-х, выдача пресс-карт фактически превратилась в бизнес, особенно со стороны региональных СМИ. Факт принадлежности соискателя к какому-либо изданию на практике никто не проверяет.
Сколько СЖР зарабатывает на выдаче пресс-карт? Ежегодный членский взнос, позволяющий продлить карту, согласно информации с официального сайта СЖР, с 2010 года составляет 700 рублей. Деньги вносятся наличными. Таким образом, если верить информации о 15 тыс. членов в Москве, только в столице ежегодный доход союза составляет 10,5 млн рублей. А по всей стране — при допущении, что все 100 тыс. членов исправно платят вносы,— выручка СЖР должна составлять 70 млн рублей. Правда, согласно отчету СЖР о прибылях и убытках по РСБУ (информация из базы данных “Спарк-Интерфакс”), в 2010 году выручка составила немногим более 19 млн, а чистая прибыль — всего 484 тыс. руб.
Причем сбор членских взносов и выдача международных пресс-карт не единственный бизнес СЖР. В собственности союза находится Центральный дом журналиста по адресу Никитский бульвар, 8а, за последние годы превратившийся в стабильный источник дохода. Здесь расположены модный ресторан Bontempi, входящий в империю Дмитрия Борисова, ресторан “Домжур” и одноименный кинотеатр на 100 мест. По словам директора департамента торговой недвижимости Penny Lane Realty Алексея Могилы, аренда квадратного метра в этом здании может составлять $1,7-2 тыс. в год. “Главная задача СЖР — удержание этой собственности в обмен на лояльность властям”,— утверждает бывший секретарь СЖР Игорь Яковенко.
Правда, Богданов заявляет, что СЖР существует почти исключительно на взносы и никаких частных пожертвований или государственных дотаций не получает. “Живем на взносы, доходов никаких! Сдача в аренду помещений Центрального дома журналиста тоже дохода почти не приносит,— рассказывает “Власти” Богданов.— Вы задаете какие-то неприличные вопросы. Лучше спросите, почему мы потеряли газету “Труд”, газету “Известия”, почему их редакции из центра Москвы выперли”.
История с законопроектом о клевете выявила еще один недостаток СЖР: он мог бы быть хорошей переговорной площадкой для СМИ и власти, но союз недолюбливают как представители СМИ, так и представители власти. Сразу несколько собеседников “Власти” из числа нынешних и бывших сотрудников администрации президента уверяют, что работают с СЖР только за неимением альтернативы.
“Мы бы рады работать с нормальными журналистами, чтобы был нормальный профсоюз, это позволило бы избежать многих скандалов, но СЖР — это огромная бюрократическая машина, ее так просто не убрать”,— рассказывает сотрудник администрации президента. Собеседники “Власти”, близкие к администрации, вспоминают попытку Кремля создать альтернативный профсоюз журналистов — “Медиасоюз”, организованный в 2001 году журналистом Александром Любимовым. Впрочем, особой популярности в профессиональном сообществе он не получил и серьезным конкурентом СЖР стать не смог, добавляют источники.
“Владислав Сурков еще во второй половине нулевых хотел убрать Богданова, но понял, что придется привлечь огромный ресурс, решил не заморачиваться,— говорит собеседник “Власти” из числа бывших сотрудников администрации.— Влияние Богданова основано не на авторитете в профессиональном сообществе, но на коллективах районных и муниципальных газет по всей стране. Он проводит мероприятия, они благодарны. Это большая структура, которую так просто не победить”.
“Какой смысл иметь с ним дело в принципе?”
“Власть” спросила представителей ведущих российских СМИ, состоят ли они в Союзе журналистов.
Константин Ремчуков, генеральный директор и главный редактор “Независимой газеты”:
Нет. Союзы нужны для каких-то целей. Я же сам издаю газету, сам защищаюсь от всяческих нападок, даже никогда не видел желания протянуть мне руку помощи. Так зачем мне союз? Формальное членство мне не нужно, я самодостаточен. А быть членом ради членства мне ни к чему. Ради встречи с редакторами западных газет — не вижу смысла, с ними я могу встретиться и вне союза.
Михаил Зыгарь, главный редактор телеканала “Дождь”:
Когда я работал военным корреспондентом в “Коммерсанте”, мне нужна была международная журналистская карта, которую выдавал Союз журналистов, так что пришлось вступить. Возможно, я до сих пор числюсь в его рядах. Сегодня для того, чтобы быть журналистом, не нужно состоять ни в каких союзах, нужно просто заниматься своим делом.
Михаил Михайлин, главный редактор газеты “Коммерсант”, шеф-редактор “Коммерсантъ-Холдинг”:
Я никогда не состоял в Союзе журналистов, хотя занимаюсь журналистикой 20 лет. Все заявления союза о расследованиях в отношении посягательств на жизнь журналистов были голословными, ни одно расследование не проведено, ни одно доказательство в отношении лиц, причастных к нападению на журналистов, не предъявлено. Реальной помощи от Союза журналистов ни я лично, ни “Коммерсантъ” ни разу не получили. Структуру нужно либо менять, либо давать ей новую функцию, новые полномочия и новых руководителей. Вступить в Союз журналистов я мог бы только в том случае, если бы увидел, что это реальный орган, который защищает журналистов на всех этапах их деятельности, начиная от исполнения ими своих профессиональных обязанностей и заканчивая коммерческой деятельностью редакций.
Эдуард Сагалаев, президент Национальной ассоциации телерадиовещателей, председатель Союза журналистов СССР в 1990-1991 годах:
Являюсь. Состою там по инерции, без особой радости и интереса. Интересно было этот союз возглавлять в те годы, когда председателем мог стать только главный редактор газеты “Правда”. А я им не был. Но на голосовании за лидера какой-то мальчик из районной газеты Владимира предложил мою кандидатуру, и зал взорвался аплодисментами. Но и тогда, и сейчас этот союз был формальным учреждением.
Реакция Всеволода Богданова на принятие закона о клевете меня огорчила. Всеволод был моим заместителем, это я предложил назначить его председателем. Мне было обидно слышать от него, что наша пресса “завралась”. Когда Медведев стал президентом, первый человек, с которым он встретился, был Богданов. Но ощущения реальной работы, реальной защиты журналистов не прибавилось.
Сергей Яковлев, главный редактор журнала “Коммерсантъ-Деньги”:
Нет. Мне достаточно пресс-карты. Я знаю много людей, которые зарабатывают журналистикой себе на жизнь, и не знаю никого, кому надо было бы совмещать это с членством в Союзе журналистов. Его время прошло вместе с тем временем, когда для того, чтобы быть художником, надо было состоять в Союзе художников, а для того, чтобы быть писателем, в Союзе писателей. Ну а если этот союз еще и никого не защищает, какой смысл иметь с ним дело в принципе?..
Владимир Познер, журналист, телеведущий:
Когда-то я в нем состоял, но это было вынужденным шагом: в советское время если ты не был в Союзе журналистов, художников, архитекторов или кого-то еще, то не мог называться профессионалом. Кроме того, членство в Союзе журналистов давало возможность улучшить свои жилищные условия: ты получал на 15 метров больше, чем другие. Плюс к этому — путевки в санатории, дома отдыха, командировки. Потом я просто перестал платить взносы и, видимо, автоматически вышел из союза. Журналистов этот союз никогда не защищал, потому что защищать их можно только от власти, а это у нас невозможно. Богданов может говорить все, что угодно, но я бы ему свою защиту не доверил.
Марина Иванющенкова, главный редактор журнала “Секрет фирмы”:
Нет, и никогда не была. Мне вообще непонятно, чем занимается эта организация и какой в ней смысл. У меня Союз журналистов ассоциируется не с профессией журналиста, а с профессией бюрократа и с затхлым советским запахом. То, что Союз журналистов поддержал закон о клевете, конечно, вызывает только отрицательные эмоции.
Елизавета Осетинская, главный редактор журнала Forbes:
Нет. За все время, что я работаю журналистом, я никогда не состояла ни в каких союзах. Если бы существовало какое-то профессиональное объединение, на платформе которого можно было бы, например, профессионально обсуждать какие-то тренды отрасли и договариваться, проводить какую-то единую политику, обсуждать интеграцию интернет- и печатных СМИ, то это бы имело смысл, но союз по факту так не работает. Можно пошутить, что функцию Союза журналистов успешно взял на себя Facebook.
Татьяна Лысова, главный редактор газеты “Ведомости”:
Нет, и никогда не стремилась туда попасть, потому что не вижу в этом никакого смысла. У нас самодостаточная редакция, мы никогда не нуждались в посторонней помощи и не участвовали ни в какой общественной деятельности. На Западе существуют профсоюзы журналистов, которые довольно влиятельны. Они принимают отраслевые стандарты и помогают журналистам отстаивать свои права в спорах с работодателями. Не знаю, насколько хорош или плох существующий Союз журналистов, но в западном варианте он точно был бы полезен, пишет “Коммерсантъ-Власть”.
