Стремления бывшего-будущего президента России одновременно вступить во Всемирную Торговую организацию и стать предводителем очередного евразийского надгосударственного образования с Белоруссией и Казахстаном противоречат друг другу. Но если для России и Казахстана с их преимущественно сырьевой экономикой вступление в ВТО экономически невыгодно и опасно, то для Белоруссии оно может стать смертельным.
Состоявшееся на днях подписание президентами России, Белоруссии и Казахстана Декларации о евразийской экономической интеграции и Договора об организации Евразийской экономической комиссии преподносится почтеннейшей публике на чрезвычайно мажорных нотах. В очередной раз после создания СНГ, ЕврАзЭС, ОДКБ, и прочих труднопроизносимых новообразований телеголовы обещают образование некоего центра силы, который защитит нас всех от любых волн глобального экономического кризиса. На этот раз – точно защитит, ведь начало процессу положил самый известный российский премьер Владимир Путин, опубликовавший в «Известиях» статью о создании Евразийского экономического пространства, на которую вскоре ответил президент Белоруссии Александр Лукашенко.
У державных романтиков, типа наивного редактора газеты «Завтра» Александра Проханова, уже сто раз воспевавших Путина, как спасителя и столько же раз разочаровывавшихся в нем, в очередной раз обнаружился рецидив доверия. «Создание Евразийского союза становится возможным, ибо движение тяготеющих друг к другу евразийских пространств, стремление друг к другу искусственно разобщенных евразийских народов, – восторженно защебетал Александр Андреевич, – соединяются на этот раз с экзистенциальной волей Путина, который, похоже, приступает к реализации своей отложенной мессианской мечты о восстановлении евразийской целостности!» Но если внимательно изучить, как же на самом деле понимают оба высокопоставленных автора суть и цели такого глобального проекта, восторгаться уже не хочется.
Есть в психологии такой метод – контент-анализ, когда по системе слов, использованных автором текста, обоснованно делается вывод о стоящих за этими словами его целях и намерениях.
Применив его, мы увидим, что ничего противоположного тому, что реально делалось все эти годы. Владимир Владимирович не обещал. Ибо ключевыми словами, чаще других употреблёнными автором, являются: «глобальный», «либерализованный»-«либерализация» и, конечно же, «торговля». Эти слова употребляются в устойчивых до боли знакомых словосочетаниях. Тут и «устойчивость глобального развития», и «позитивный глобальный эффект», и «либерализованный торговый режим», и «либерализация торговли», «зона свободной торговли» и др. Именно этим высоким целям должен послужить будущий Евразийский Союз по Путину.
В ответном слове Александра Лукашенко вы не найдёте слов «либерализация» и «глобальный». Зато в его статье можно прочитать такие словосочетания как «внутренняя национальная консолидация», «защита интересов» участников как ЕЭП, так и будущей новой Евразии. Наконец, белорусский лидер напомнил о том, что Евразия Евразией, но это сообщество светлого завтра должно учитывать и «суверенитет государств», в него входящих.
Напротив, в путинской публикации слово «суверенитет» отсутствует. Зато российский премьер-министр обозначил Россию и провозглашённый им Союз другим модным нынче словом – «регион». Словосочетание «национальные интересы» применительно к будущим государствам-членам предполагаемого им сообщества употреблено только один раз. И то: касательно вопроса, а вступать ли в этот самый Союз другим странам-республикам.
Согласно Путину, будущий Евразийский Союз – это «неотъемлемая часть Большой Европы», который должен обеспечить интеграцию в Европу, восприняв у Евросоюза «ценности свободы, демократии и рыночных законов». Лукашенко Евразийский Союз видится как «мощный партнер Евросоюза» и «ключевой региональный игрок».
Согласитесь, «партнер» и «неотъемлемая часть» – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Особенно в свете недавнего заявления Лукашенко о бессмысленности оправданий перед зарубежными политиками, недовольными созданием Евроазиатского Союза и доведением интеграции до нынешнего уровня Союзного государства России и Белоруссии, где уровень товарооборота между государствами достиг в 2011 году 35 миллиардов долларов – больше, чем между Россией и США.
Белорусский президент в своей статье призывает не забывать о сегодняшнем, по крайней мере, своём стратегическом партнёре – Китае, что логично, если воспринимать Евразийский союз, как самостоятельный центр силы наряду с ЕС и КНР. У Российского премьера Китай не упоминается вообще, что тоже логично, если считать новый союз придатком европейского.
Говоря об экономике, белорусский лидер рассуждает про «подъём производства» и «наукоёмкие проекты», заботится о равных правах доступа участников к «единой энергетической и транспортной системе» и говорит о желательности создания в новом Союзе «транснациональных корпораций». Путин такой субъект экономики как промышленные предприятия не рассматривает вообще, зато мечтает о том, чтобы в будущем Союзе существовала «цивилизованная среда для трудовой миграции» и о полном снятии пограничного контроля в этих целях на его внутренних границах. Иными словами, убыль русского населения планируется и впредь, а сверх того и Белоруссию гастарбайтерами осчастливить планируется!
Примеров противоположных взглядов Путина и Лукашенко на новое образование можно приводить много, но, думаю, и вышеперечисленных достаточно, чтобы задастся вопросом: возможна ли интеграция нового уровня при такой полярности изначальных намерений руководителей? Особенно если вспомнить, что 15-17 декабря на министерской конференции стран-членов Всемирной Торговой организации, как раз перед стартом работы основной экономической платформы нашего великого союза будущего – Таможенного союза и Единого экономического пространства – будет принято решение о вступлении России в ВТО.
Первый взнос за эту великую честь глава аналитического бюро Alte Et Certe Андрей Епифанцев совершенно точно охарактеризовал как очередную сдачу национальных интересов России, теперь – в отношениях с Южной Осетией и Абхазией. По требованию Грузии – одного из самых «значимых» членов ВТО – создан прецедент международного контроля на границах нашего государства, как внешних, так и внутренних, если вспомнить, что Южная Осетия до последнего времени стремилась войти в состав России. Ну и что помешает «международному сообществу» завтра под тем или иным предлогом потребовать некоего «мониторинга» на границах Беларуси и России? Особенно если вспомнить признаваемый Кремлём приоритет международного права перед внутригосударственным. И то, что любое «неправильное» поведение страны-члена ВТО, с точки зрения соответствующих международных организаций, наказывается блокированием её экспорта.
Кому выгодно вступление РФ в ВТО четко разъяснил некий Барак Обама, поздравляя с грядущим торжеством Медведева, всё ещё находящегося у нас при исполнении президентских обязанностей. Среди прочего ежегодно продлевающий экономические и юридические санкции против Белоруссии президент США отметил: «Членство России в ВТО позволит снизить тарифы и улучшить международный доступ на российский рынок услуг, сделает Россию подотчётной системе правил, управляющих международным торговым поведением, а также предоставит средства использовать эти правила. Присоединение России к ВТО даст возможность увеличить экспорт для американских производителей и фермеров, которые, в свою очередь, получат высокооплачиваемые рабочие места в США. Россия также открывает свой рынок услуг в секторах, приоритетных для американских компаний, включая аудиовизуальный, телекоммуникационный, финансовый, компьютерный и сектор розничной торговли».
Надеюсь, ответ на вопрос «кому выгодно?» дан исчерпывающий.
Главное различие между любыми таможенными союзами и ВТО – это борьба «за» и «против» государственного протекционизма для своей экономики. И если с одной страной – членом ВТО – вы имеете определённое таможенное обложение, то с другими странами – не обязательно членами ВТО – вы должны придерживаться тех же правил, справедливо отмечает в интервью с недвусмысленным заголовком «ВТО – первая палка в колеса Евразийского союза» автор книги «Почему Россия не Америка?» Андрей Паршев. А известный экономист, президент компании «Неокон» Михаил Хазин приводит красноречивые цифры «торгового поведения» Белоруссии и России в условиях всех союзов.
Первый и главный результат вступления России в ВТО – повышение в ближайшее время цен на энергоносители внутри страны до уровня европейских. Неизвестно когда. Возможно, уже завтра. В течение ближайших 5-6 лет значительное снижение импортных пошлин предусмотрено, для молочных продуктов (с 19,8% до 14,9%), зерновых культур (с 15,1% до 10%), на древесину и бумагу (с 13,4% до 8%), на хлопок и на продукты информационных технологий (с 5,4% до 0%). Продукция сельскохозяйственного машиностроения иностранного производства оказывается предпочтительнее отечественной в среднем в три раза. Одновременно государственная поддержка российского сельского хозяйства должна быть сокращена вдвое. Что напрямую ударит по закупкам как российской, так и белорусской сельхозтехники.
Перспективы, как видите, невеселые. Недаром Министерство экономики и развития, по свидетельству экспертов и специалистов, засекречивает информацию о конкретных обязательствах, принимаемых Россией на переговорах по вступлению в ВТО. Между тем, эти обязательства по полноправному допуску иностранных представителей на российский рынок приняты сегодня, например, уже в отношении 116 секторов услуг, включая юридические, которые касаются напрямую информационной и национальной безопасности. Привет высоким технологиям!
И ещё говорят, что Федеральная служба по финансовым рынкам РФ подготовила законопроект, снимающий все ограничения на размещение ценных бумаг российских компаний за рубежом, включая стратегические предприятия. А с другой стороны океана темнокожие кремлёвские друзья, мучающиеся в корчах кризиса, тоже подготовили закончик, согласно которому каждый, кто рассчитывается с кем-то в долларах, а уж тем паче – имеющий дело с американскими гражданами, может быть признан налоговым должником в США. Что потом – смотри про Обаму выше. При том, что Беларусь рассчитывается с Россией за нефть и газ именно в долларах.
Но что там оппозиционные экономисты и публицисты! Даже свеженазначенный глава Евразийской экономической комиссии министр промышленности РФ Виктор Христенко сквозь зубы признал, что после вступления в ВТО ряд промышленных отечественных отраслей, включая то самое сельхозмашиностроение, могут дойти до «тяжелых критических последствий».
На фоне этого предупреждения особенно трогательно звучит выступление Путина в клубе «Валдай». В нем премьер РФ высочайше разрешил всем странам работать по правилам ВТО на всем пространстве Таможенного Союза, как только Россия вступит во Всемирную Торговую организацию. Параллельно руководитель делегации на переговорах о вступлении РФ в ВТО Максим Медведков, только что сдав российские интересы в Абхазии и Южной Осетии, предложил свои услуги по вступлению в ВТО Беларуси. Само собой с не менее «тяжелыми критическими последствиями» для ее промышленности.
Очевидно, что после вступления России в ВТО ни о каких транснациональных корпорациях по Лукашенко речи быть не может. Такой Евразийский Союз будет всего лишь обеспечивать «более устойчивый характер мировой экономики», о чём и предупреждал Владимир Владимирович в той своей судьбоносной статье. При этом, наверное, сегодня речь идёт не только и не столько об уничтожении суверенной Белоруссии, сколько о том, чтобы её лидер был повязан обязательствами по разрушению собственной экономики с соответствующим ростом социальной напряженности. Ну а как уничтожают независимого лидера – с помощью Кремля – мы недавно видели… В данном случае будет достаточно присоединиться к требованиям западных партеров, угрожая в случае неповиновения перекрыть нефтегазовый кран.
Это, конечно, самый мрачный сценарий, и Лукашенко совершенно правильно делает, что, поддерживая создание Евразийского Союза, отвергает вступление в несовместимую с ним ВТО. Чтобы этот Союз, который Виктор Христенко назвал локомотивом интеграции, заработал, России также не следует вступать в ВТО. Но для этого нужна политическая воля, которой главный российский машинист «локомотива», увы, не обладает.
