Прокурор примерно 1,5 часа читал обвинительные материалы, иногда прерываяясь выражая свою позицию.
Кто-то в зале начал зевать, один из судей начал дремать, адвокаты вдумчиво читали УПК, УК и пр. Легкое шевеление произошло после произнесения прокурором фразы из материалов дела: “Имеется выписка приказов от командира ОМОНа назначения на должность потерпевших…”. (просто только вдумайтесь в нее. прим. авт.) После этой фразы, у меня зародился в голове вопрос: “Да? А сколько платят?”.
В результате Прокурор запрашивает:
Березюк – 8 лет общего режима
Хубаев – 6 лет строгого режима
Унчук – 5 лет общего режима
Козевин – 4,6 года строгого режима
Панин- 4 года общего режима
В прениях Архипов и его подзащитный Хубаев говорили каждый довольно долго, аргументировали свою позицию, доказывали свою правоту. Адвокат Орлов (его подзащитный Унчук) тоже сказал вполне отличную речь. Он второй после адвоката Аграновского, кто все по полочкам четко и ровно разложить решил. Остальные двое адвокатов также, вцелом, недолго, но и неплохо изложили свои позиции.
Речь адвоката Березюка, Д,В. Аграновского (тут сразу прошу прощение, т.к. что успела, то и записала от части своими словами):
/На вопрос Прокуратуры: “Как можно защищаться от милиции?!” Как? Нургалиев сказал как и что можно.
Я не в-первый раз участвую в политических процессах. Такие процессы никогда не достигают цели, на оппозицию влияния не оказывают, а, наоборот, РФ приносят ущерб.
*тут адвокат зачитывает заметку из издания “Коммерсант* (о чем заметка, спросите подробно у адвоката).
У меня задача простая, ведь мы тут все видели то, что принес свидетель Худяков – есть в интернете.
Прошу меня простить уважаемый суд, но употреблю два сильных выражения, которые я обычно не употребляю. Дело РАЗВАЛИЛОСЬ, обвинения против Березюка НЕЛЕПЫ и НЕЗАКОННЫ.
*адвокат дает обоснования по материалам дела*
Это событие – это стихийное собрание народа. Это русский средний класс., 30-50% настроения общества. Ну, а как быть, когда убийцу отпускают и даже не пытаются разобраться в ситуации? Люди выражали негодование.
Ну, такое у нас общество в России. Это там вам не Англия или Греция. У нас народ добрый, а ОМОН устроил зачистку.
С нашими людьми, когда приехало на Манежную милицейское начальство, стали разговаривать. Все и успокоилось. Если бы милиция изначально по-человечески начала бы прислушиваться и пытаться общаться с народом, то ничего бы и не было.
Что касается запрошенных Государственным обвинением сроков, то эти срока приведут к озлобленности среди общества.
*дальше снова идут обоснования по статьям в обвинительном заключении. Также приводятся комментарии к статьям из кодексов и заметки из прессы*.
Почему мы не обладаем с Обвинением равными правами? Почему права адвокатов и подсудимых на ознакомления с материалами дела нарушены и нарушаются? Если данные обвинительные доказательства будут продолжать оставаться аргументом обвинения, то я обращусь в Конституционный суд.
Березюк говорит правду. А тот, кто реально это все организовал, возможно сейчас сидит и посмеивается.
Зачем Березюку нападать на ОМОНовца находясь один в окружении кольца ОМОНа? Он прекрасно понимал, что напади он на одного из сотрудников, – его бы изувечили.
Никто из подсудимых не скрывал лица. Хотели бы совершить правонарушение, да и по сговору, то одели бы маски и провоцировали бы на деньги американского ГосДепа.
Ну, и конечно, сложно было не заметить нарушение от свидетеля-командира отряда ОМОН, Иванова А., который сидел и подсказывал своим свидетелям-пострадавшим сотрудникам, как и что говорить. Оказывал давление. Поэтому прошу, не принимать данного свидетеля во внимание.\
В результате Адвокаты запрашивают:
Березюк – освободить за отсиженным в СИЗО
Хубаев – оправдать
Унчук – оправдать
Козевин – оправдать или за отсиженным в СИЗО
Панин- за отсиженным или условный срок
Отличную фразу в своей речи сказал адвокат Орлов, обозначив о политическом характере дела: “Суровым приговором народ не удивишь, а справедливый приговор будет хорошо принят обществом. Особенно в свете предвыборной кампании.”
На последнем слове мне стало жаль Унчука. Он очень просил не портить ему жизнь, сажая его за решетку, ибо эта жизнь только начала налаживаться.
