- Поступающие новости говорят о разделе страны на две части, где разделены даже армия и «революционные комитеты». О том, что города региона Киренаики – Байда, Бенгази и Тобрук – находятся в руках повстанцев. Ситуация как будто катится в пропасть и есть уже почти сотня жертв.
А. Дель Бока: Да, именно так. Как вы правильно сказали, страна разбита на две части. Для региона Киренаики может уже говорить о восстании. С другой стороны, это происходит не первый раз, подобные события произошли, в частности, в 2006 году из-за провокационных антиисламских действий «нашего» министра Кальдероли. Я должен сказать, что за последние 15 лет мы являемся свидетелями уже третьего восстания. Ни число жертв, ни количество арестов в 1996 году мы до сих пор так и не узнали, но их были тысячи. Во время исламистского бунта тогда вмешались и армия, и авиация, и флот, они обстреливали Зеленую гору (единственные горные районы страны), которая является, кстати, и символом героя Омара аль-Мухтара. Степень влияния на события в Киренаики политико-религиозного сообщества Сенусси в данный момент невозможно объективно оценить.
- Таким образом, по-вашему, часы полковника Муамара Каддафи вовсе не сочтены…
А. Дель Бока: Нет, потому что даже семья Каддафи расколота на две части и этот раскол даже даёт дополнительные возможности.
- Возможно ли, что этот конфликт открывает двери к власти Сеифу аль-Ислам, сыну Каддафи, который долго работал над реформой конституции и который ходатайствовал об освобождении из ливийских тюрем сотен фундаменталистов?
А. Дель Бока: Я хочу быть осторожным в анализе. Мы должны помнить, что есть и сын Хамис, который руководит охранными батальонами, своего рода преторианской гвардии режима, и сын Мотассем, тесно связанный с армией. Оба они являются ближайшими сторонниками Каддафи и готовы установить порядок любой ценой, как это видно из событий в Бенгази и Бейда, где действовал Хамис. С другой стороны, Сейф аль-Ислам в этой ситуации не делал конкретных заявлений, но, насколько мы знаем, он является единственным, который предоставляет информацию о том, что происходит. Именно он выпустил в последние месяцы сотни мусульманских фундаменталистов Бенгази. Они был освобождены при условии покаяния, признания своих ошибок и обещания не повторять насильственные акции. Я повторяю, что в последние месяцы и дни, он является единственным, кто предоставляет информацию о том, что происходит в стране.
- Сейчас, западный мир, который имеет фундаментальные стратегические интересы в Ливии, очень обеспокоен. Мы говорим не только об Италии, с её компаниями ENI и “Финмекканика”, но и США …
А. Дель Бока: Да, в 2004 году Соединенные Штаты, в лице тогдашнего президента Буша, заявили, что Ливия более не является «государством-изгоем». За последние семь лет там обосновались четыре многонациональные нефтяные компании. Интересы не ограничиваются нефтью: у французов на руках контракты на продажу военных самолетов, Британия послала Тони Блэра, который на переговорах с Сеифом аль-Ислам по-деловому решил спорный вопрос, связанный с драмой Локерби (ливиец, обвиненный за якобы организацию террористического акта, был освобождён). Все стояли в очередь, чтобы заключать контракты, потому что Ливия была райским местом для бизнеса, там всё надо было создавать: мы должны строить аэропорты, линию железной дороги. Италия должна провести шоссе по побережью Средиземного моря, как это предусмотрено в историческом соглашении, согласно которому итальянское правительство признаёт зверства итальянских колонизаторов и фашистов, в обмен на сдерживание новых волн миграции из Африки. Впрочем, последнее было осуществлено фактически ценой создания сегодня в Ливии чего-то вроде новых концентрационных лагерей для несчастных мигрантов из стран Магриба, а также африканской глубинки.
- Об Италии. Как вы оцениваете заявления Берлускони перед обострением ситуации, в свете кровавых репрессий: «Я не звоню Каддафи, потому что я не хочу его беспокоить?»
А. Дель Бока: Это форма трусости. Особенно, когда эти слова исходят от того, кто провозгласил себя «другом и братом» и т.д. Я бы на его месте позвонил и спросил о ситуации в стране, и этот было бы ответственное заявление. И я бы попросил быть милосердным и стараться не провоцировать больше на кровь. Но «он» (Берлускони), не хочет беспокоить. Потому что итальянский премьер, прежде всего, трус.
