Некоторые думают, что сейчас ИРА в бегах. На самом деле ИРА всегда в бегах. И всегда учится.
PIRA, вторая половина 1970-х годов
Почему ИРА?
К идее написать про успехи и поражения Ирландской республиканской армии (точнее Временной[1] Ирландской республиканской армии — PIRA) автора подтолкнули настойчивые просьбы читателей написать о повстанчестве в разрезе описания конкретных практик. Невозможность (в виду явной опасности для публикатора) описывать современные реалии побудила автора обратится к опытам неочень далёкого прошлого, которые, однако, могут быть интересны современному читателю.
ИРА — это классика
Во времена молодости автора было принято говорить «это ИРА — это классика». Автор привык понимать под этим всевозможные растиражированные газетами способы изготовления детонаторов при помощи клея и пороха из лампочек накаливания или взрывателей из «радиожучков», а также прочую расхожую житейскую мудрость инженер-диверсантов, не отражённую в классической «швейцарской книге», но заботливо зафиксированную и разосланную своим подопечным по всему глобусу английскими спецслужбами. Совершенно очевидно, что написать об этом абсолютно невозможно. Однако обнаружилось, что организационные и политические методы PIRA, вполне отражённые в открытых источниках, также представляют собой набор классических приёмов, в обезличенном виде изучающихся по всему миру и вполне применяемых в современности.
Кроме того, как выяснилось, ирландская история представляет ещё и определённый дополнительный интерес для российского читателя. Дело в том, что хотя ирландское общество и является совершенно иным — «западным» явлением, многие детали исторического опыта наших народов весьма сходны. Не в таком концентрированном виде, как русские в РСФСР, но не менее трагично Ирландия в ходе своей истории пережила гражданские войны, уничтожение национальной культуры, голодомор, изгнание аристократии, алкоголизацию, насаждение «загадочной кельтской души», массовую экономическую эмиграцию и тому подобное. Однако современная Ирландия, несмотря на утрату национального языка и части территории, в целом смогла преодолеть последствия этих событий. Например, в настоящее время при существенном употреблении алкогольных напитков в Ирландской республике нет ни одного алкоголика.
Что же касается непосредственного содержания нашей статьи — противостояния PIRA силовым структурам британского государства, то тут никаких параллелей проводить невозможно. (Разумеется, то, что организации, к которым возводят свою родословную (и, следовательно, организационный и оперативный почерк) российские структуры, формировались преимущественно на территории Соединённого королевства, а также впоследствии наиболее успешно работали на территориях, где традиционно сильны позиции британской разведки, является случайным совпадением. Читателю не следует заострять на этом внимание.)
В рамках сколь возможно краткого очерка мы попытаемся ознакомиться с организационными и политическими методами сторон конфликта за суверенитет над Северной Ирландией. Для большей ясности взят только период 1977-2005 года, когда противостоящие стороны достигли наибольшей эффективности в своей организационно-политической деятельности. Высочайшая эффективность обоих сторон привела к невозможности победы одной из них, что и закрепилось в официальном признании ничьей и переходу к исключительно политическим методам борьбы.
Условия среды противостояния
Находящаяся под британским суверенитетом Северная Ирландия[2] (население 1,5 миллиона человек) официально представляла собой самую бедную страну в Западной Европе. Уровень жизни был ниже чем на Сицилии или в Португалии. Нормой были двухэтажные дома на четыре семьи с удобствами во дворе. Несмотря на этнические чистки в прошлом, за счёт демографических процессов численность ирландско-католической общины приближалась к сорока процентам населения.
Большая часть экономики находилась в руках протестантской общины, состоящей в основном из потомков переселенцев из Шотландии. Протестанты контролировали большую часть бизнеса и все профсоюзы. Открыто существовала система сегрегации католиков и протестантов, обеспечивавшая ограничение доходов католиков.Таким образом, католики находились в положении гастарбайтеров на собственной земле.
Интересы католиков в официальной политике пыталась представлять Социал-демократическая и трудовая партия. Католические частные и общественные организации, территории компактного проживания именовались «националистические». Лица и организации неформально признававшие необходимость вооружённой борьбы за воссоединение Ирландии именовались «республиканцы» и «республиканские» соответственно. Аналогично всё протестантское именовалось «юнионистским» (то есть ориентированным на Соединённое королевство — United Kingdome или коротко Союз – Union), а лица, признававшие необходимость физического избавления от угрозы воссоединения страны — «лоялисты».
Хотя в церковном плане протестанты составляют конгломерат из нескольких сект, включая Церковь Ирландии (филиал господствующей в Британии англиканской церкви), они имели возможность координировать свою нецерковную деятельность через политико-мистическую организацию «Оранжевый орден», куда принимали любых протестантов. Поэтому взаимная борьба нескольких протестантских партий, ориентированных на различные группы избирателей никогда не принимала фатального характера.
Католическая церковь и церковные ордена, в первую очередь ирландский орден Св.Колумбана были дистанцированы от политики. Однако по отношению к Британии это были иностранные организации с центрами за пределами административного воздействия протестантского самоуправления и коронной (королевской) бюрократии. Таким образом даже при полном британском контроле на местах католические церковные организации могли хотя бы формально воздерживаться от участия в пробританской пропаганде и представлять место общения католиков различного социального положения и взглядов.
Значительную в информационном плане силу имело крайне малочисленное правозащитное движение, начатое в 1960-70 годы межконфессиональной левой организацией NICRA (Североирландская ассоциация за гражданские права), методы которой были полностью скопированы с американского движения за права негров. Собираемые правозащитниками факты быстро становились достоянием американской прессы и в дальнейшем могли оказывать серьёзное влияние на мировое общественное мнение.
Правительство независимой Ирландской республики (население порядка 4 миллионов человек) не признавало британского суверенитета над Северной Ирландией, что в тот период было зафиксировано в Конституции республики. Тем не менее планы оперативного применения вооружённых сил независимого государства (численностью порядка десяти тысяч военнослужащих) строились на основе представления о невозможности военной победы над британским контингентом, даже в случаях когда вмешательства в конфликт было бы нельзя избежать (при переходе британцев к тотальному геноциду католиков на Севере острова или при вторжении на территорию республики).
Кроме того, в республике были достаточно влиятельны группы, считавшие, что победа или заметный успех католической общины Севера над британской короной может привести к изменению баланса сил в ирландской элите. Дистанция до этих изменений ощущалась как весьма малая. Жители Северной Ирландии по ирландскому законодательству пользуются всеми правами граждан республики, в том числе избираются в парламент. В целом ирландская элита осознавала, что серьёзные политические потрясения могут полностью прекратить иностранные инвестиции (в том числе британские), что вполне реально грозило крахом экономики острова. Возможности полной компенсации вывода иностранных инвестиций из экономики за счёт иностранных же инвестиций «в войну» в течение всего конфликта были крайне сомнительны.
Стратегии. Соединённое Королевство
В начале «Волнений» (завершение 1960-х годов) британцы неожиданно для себя открыли различия между ирландцами и массой других (преимущественно азиатских и африканских народов) находившихся в колониальной зависимости от них[3]. Безотказно действовавшие в колониях методы, оказались контрпродуктивны в Северной Ирландии. Погромы католиков лоялистами и расстрел войсками из боевого оружия правозащитной демонстрации, в сочетании с удержанием низкого уровня жизни не дали ожидаемой массовой деполитизации и зацикливания на экономике. Наоборот произошло организационное оформление лагеря радикальных республиканцев, а приток целевых средств из-за границы в нищую страну фактически поставил партизан в положение источника социальной защищённости.
Поэтому ко времени нашего повествования перед британскими силами безопасности стояли куда менее амбициозные стратегические задачи:
- расколоть (разобщить) повстанческое движение;
- отсечь повстанцев от массовой поддержки (устойчивого притока новых кадров);
- добиться от мирового общественного мнения признания конфликта внутрибританским межэтническим противостоянием, в котором британское правительство играет роль защитника мирного населения от действий обоих сторон (а не столкновением двух субъектов международного права — инсургентов и британской короны за власть над Северной Ирландией).
Участники конфликта с британской стороны имели и свои собственные стратегические цели, органично сочетавшиеся с государственной политикой.
Британские спецслужбы в результате хотели:
- убедить элиту Соединённого королевства в необходимости систематических закупок гигантских объёмов электронных средств разведки (британское руководство на тот момент было настолько уверено в абсолютном превосходстве своей агентурной разведки над любым противником, что недостаточное внимание к другим каналам осведомления грозило «неожиданным» отставанием в сегментах получения и обработки информации электроникой);
- добится расширения сообщества британских спецслужб за счёт создания органа, ориентированного не на политические, а на гражданские объекты.
Лоялисткие группировки в результате хотели:
- обеспечить сохранение протестантской идентичности при любых условиях, включая ликвидацию британского суверенитета над Северной Ирландией;
- добиться определённой самостоятельности в организационном плане, исключающей или смягчающей возможности ущемления интересов протестантской общины британскими властями в ходе международного политического торга.
Стратегии. PIRA
Конечно Руководство PIRA не могло даже вообразить, что вооружённые стрелковым оружием и самодельными фугасами повстанцы сбросят в море одну из самых сильных армий НАТО.
Однако вполне реалистичным представлялось нанести такой политический и экономический ущерб, который привёл бы британцев к рассмотрению вопроса о целесообразности сохранения суверенитета над Северной Ирландией. Параллельно предполагалось также добиться авторитета у широких слоёв населения Ирландии, включая не только католиков.
Для этого, в частности, надо было разрушить экономической основу власти пробританской юнионистской верхушки.
Вместе с тем руководство PIRA сознавало свою критическую зависимость от средств поступавших из США[4]. Соответственно, опасения, что возможности американских ирландцев по финансированию повстанцев могут измениться, периодически порождали желание ускорить события.
Однако опыт показал, что никакие «20 фугасов за час» (реальный случай в Белфасте — «Кровавая пятница» в июле 1972 года) вообще не производят впечатление на британский истеблишмэнт. Впечатление производят только систематически повторяющиеся операции, причиняющие реальный ущерб экономике и стимулирующие отток инвестиций.
Британская элита достаточно открыто (насколько это возможно в демократической стране) демонстрировала равнодушие к жертвам среди рядовых граждан (тем более среди «пьяных шотландских гопников Северной Ирландии»). Но удары по экономическим объектам, опосредованно, а в случае с банковским и крупным ритейловым бизнесами и непосредственно били по её карману.
(Продолжение следует)
[1] «Временная» (Provisional) в названии означает верность Временному парламенту Ирландской республики провозглашённому в ходе освободительной войны в 1919 году. Чтобы отличаться от других организаций с таким же названием и официальной армии признанной международным сообществом Ирландской республики.
[2] Северная Ирландия представляет собой шесть графств (чуть менее 60% территории) исторической провинции Ольстер (Улад).
[3] В чём-то сходные сюрпризы у британцев были и на начальных стадиях деколонизации Родезии.
[4] Это, как показала история, было не до конца безосновательно. Прекращение вооружённой борьбы (вопрос – случайно или нет) совпало с прекращением финансирования из США.
