На проходивших в конце прошлого года собраниях Общественного комитета сторонников президента Дмитрия Медведева телекамеры время от времени фиксировали внимание телезрителей на худощавом человеке лет 30-40. Сидел он обычно в первом ряду, и, почти не отрываясь, «поедал глазами» главу государства. Его небритое по нынешней моде лицо, сильно зауженное к подбородку, вкрадчивая негромкая речь, нарочито стеснительные манеры, стремление как-то стушеваться и не выделяться из окружавшей его публики, все это внешне очень напоминало Романа Абрамовича. Лицо показалось мне знакомым, но так как телевизор смотрю редко, то долго не мог вспомнить или узнать кто это. И лишь недавно выяснилось, что это был Михаил Абызов. Его в январе этого года назначили советником Президента России, и он курирует работу группы экспертов, которым поручено создание так называемого «Открытого правительства».
Многие СМИ в связи с этим выдающимся событием с придыханием сообщали, что в последнем рейтинге Forbes Михаил Абызов с состоянием в $1,2 млрд. занял 76 место. Основные его активы – группа компаний RU-COM с годовой выручкой 220 млрд. рублей, которую он возглавил в 2007 году. В группу входят инжиниринговые, строительные и энергетические компании – «Группа Е 4», «Е 2», «Cибирская энергетическая компания», «Дальмостострой», НПО «Элсиб» и другие. Большую их часть составили подразделения бывшего РАО «ЕЭС России», распроданные при упразднении энергохолдинга, в котором Абызов восемь лет заправлял финансами, и затем продолжал «управлять» финансовыми потоками в других местах.
Не будучи биографом Михаила Абызова, я не знал, чем он занимался после ухода в 2005 г. из РАО «ЕЭС». Чтобы понять, почему человек, ставший известным благодаря способностям манипулировать деньгами, вдруг вознамерился послужить государству, я решил ознакомиться с его официальной биографией. И, надо сказать, был весьма удивлен, прочитав на президентском сайте, что Абызов в 2000 году закончил МГОПУ – Московский государственный открытый педагогический университет им. Шолохова.
Спрашивается, ну и чему тут удивляться? Ведь это прекрасно, что советник президента страны закончил педагогический вуз, и, значит, тоже будет распространять в Кремле светлое и прекрасное. Однако удивляться было чему. В мае 2001 г. в газете «Промышленные ведомости» я опубликовал статью «Левые дела правого Чубайса. Энергетический спрут может задушить страну». Как известно, определенная группа лиц во главе с Анатолием Чубайсом всеми правдами и неправдами в течение почти 10 лет стремилась разрушить единую энергосистему страны и, вычленив из нее наиболее лакомые куски, прибрать их к рукам.
Технология нового передела собственности вначале сводилась к провоцированию банкротства дочерних предприятий — электростанций и региональных энергосистем РАО «ЕЭС» путем увода различными способами денег из их оборота при заблаговременном отчуждении значительной части их акций. Акции использовались в качестве залога кредита, который обычно не возвращался, или шли в уплату за долги. Правой рукой Анатолия Чубайса был в те времена его заместитель Михаил Абызов. В статье «Левые дела правого Чубайса» (выдержки из нее приводятся ниже) описывались внедренные ими схемы увода денег из отрасли.
В этой же публикации говорилось, что согласно «объективке», составленной и подписанной в 2000 году директором по кадрам РАО «ЕЭС» И. Н. Муравьевым справке, Абызов в 1993 г. якобы окончил механико-математический факультет МГУ, специальность в справке не указывалась. Однако, как удалось выяснить тогда в деканате мехмата, Абызова, поступившего в МГУ в 1989 г., отчислили еще со второго курса из-за академической неуспеваемости. Замечу, учатся на мехмате МГУ пять лет, и поэтому в «объективке» вместо 1993-го следовало бы указать окончание университета в 1994 году.
Любопытно, что побудило кадрового начальника РАО «ЕЭС» подписать тогда липовую «объективку» на Абызова? Поверил ему на слово, или тот представил вузовский диплом? Ведь даже поверхностный анализ мест работы Абызова и сравнение дат «поступления» и «окончания» МГУ вызывали сомнения в его высшем образовании. Да и совмещать обучение на мехмате МГУ, требующее полной самоотдачи, с мелкой оптовой и розничной торговлей, чем тогда занимался Абызов, представлялось совершенно невозможным делом.
Как недавно поведал «Ведомостям» сам Абызов, в конце 1980-х он должен был с женой и её родителями улететь в США, поэтому ушел со второго курса мехмата МГУ. Однако из-за того, что деньги на отъезд были украдены (!), остался в России. Любопытно, кто и как их украл, чьи это были деньги, и остались в России все или только Абызов? Замечу, «ушел со второго курса мехмата МГУ» относится к 1990-му или 1991 году, что, отнюдь, не «в конце 1980-х». А в это время он согласно той же справке директора по кадрам И. Муравьева заведовал торговой лавкой «Интер Шопс» в Москве, которую не продал перед «отъездом в Штаты».
Сомнительную «объективку» на Абызова директор по кадрам РАО «ЕЭС» составил в 2000 г. Поэтому в ней, исходя из официальных биографических сведений об Абызове, приведенных на Интернет-сайте Президента России, вместо МГУ должен был бы быть указан МГОПУ – Московский государственный открытый педагогический университет им. Шолохова. Ведь именно этот вуз Абызов, согласно его официальной биографии, как советника президента, окончил… в том же 2000 году, когда писалась липовая «объективка».
Поэтому невольно возникают некоторые вопросы: действительно ли окончил Абызов МГОПУ, окончание Абызовым МГОПУ – это описка на сайте, «недоработка» кадровой службы президентской Администрации, или нечто иное, квалифицируемое в иных терминах?
Очевидно, чтобы снять всякие возможные сомнения по этому поводу, ведь речь идет о человеке из ближайшего окружения главы государства, кадровой службе президентской Администрации необходимо запросить в МГОПУ некоторые документы.
Надо полагать, это должны быть протокол заседания Государственной комиссии о сдаче Абызовым госэкзаменов в МГОПУ и полученных им оценках, протокол о защите им дипломной работы, если таковая выполнялась, расписка в получении диплома, сведения о том, в какой группе он обучался, по какой специальности и когда поступил в этот вуз, ведомость сданных экзаменов и зачетов с полученными оценками, для контроля – свидетельства нескольких преподавателей, принимавших у него экзамены и зачеты, и пр.
Так как Абызов руководит формированием «Открытого правительства», то, можно предположить, стремится он в «дамки». Сегодня Абызов, что следует из информации на сайте Президента России, курирует подготовку предложений о развитии в стране конкуренции и предпринимательства, создании благоприятного инвестиционного климата, борьбе с коррупцией и подготовке кадров для государственной службы. Все эти проблемы были весьма актуальны и в РАО «ЕЭС России». Поэтому, чтобы понять и сопоставить, как они решались там Анатолием Чубайсом и Михаилом Абызовым, ниже приводятся выдержки из упоминавшейся статьи «Левые дела правого Чубайса».
Как отмечалось, была она опубликована в мае 2001 г. и в ней описаны схемы увода денег из отрасли, авторами и исполнителями которых были те же Анатолий Чубайс и Михаил Абызов. Значительная часть публикации была посвящена финансовым манипуляциям самого Абызова, благодаря которым он, очевидно, и «заработал» свыше 1,2 миллиарда долларов. По ряду из них возбуждали уголовные дела, которые вскоре таинственным образом прекращались. Вот что говорилось в статье.
«Бизнес» на долгах
Многие механизмы финансового удушения отрасли и перекачки из нее денег в материнскую компанию и на сторону были тщательно скрыты от глаз. Самый простой — передача части кредитов дочерним энергосистемам, после чего навязанные займы тут же возвращались заботливой «матушке» сполна в виде абонентной платы за передачу электроэнергии по магистралям, а долг повисал на удостоенных ее заботой «детках». К тому же часть их акций, находящихся в управлении РАО «ЕЭС России», Анатолий Борисович отдавал кредиторам в залог, что было незаконным, так любое отчуждение «энергетических» акций требовало соответствующего правительственного решения. Тем не менее, самовольно, без всякого противодействия госпредставителей в совете директоров энергохолдинга были отданы в залог акции «Ленэнерго», «Свердловэнерго»… А за долги проданы акции нескольких крупных ГРЭС.
Зато трансформация кредитов в абонентную плату позволяла, в том числе, своевременно выдавать зарплату персоналу центрального аппарата РАО «ЕЭС», среднемесячный размер которой в несколько раз превышал среднемесячный оклад сотрудников Минтопэнерго. А в регионах зарплату энергетикам в то время не выплачивали по нескольку месяцев. Сам Анатолий Борисович, как выявила Счетная палата РФ, получал тогда в год около 640 тысяч рублей. И это помимо расходов компании на его личную медицинскую «страховку», аренду госдачи из 20 комнат в подмосковном Архангельском, где проживала семья Чубайса, на содержание личной охраны, автомобилей, эскадрильи самолетов, которыми часто пользовался Чубайс, улучшение его жилищных условий и прочее, что приводило, как минимум, к удвоению получаемой им на руки суммы.
Однако за прямую дань с дочерних предприятий и фокусы с кредитами необходимо отчитываться. Видимо, поэтому Анатолий Борисович придумывает новую схему увода денег из РАО «ЕЭС России». Вскоре после назначения в июне 1998 г. главным энергетиком страны, Анатолий Борисович, конечно же, руководствуясь благими намерениями поправить финансовое положение отрасли, заключил соглашение о сотрудничестве с неким ОАО «Межрегион-Энерго» по реструктуризации долгов РАО «ЕЭС России».
Любопытно, и это, конечно, тоже простое совпадение, что означенное ОАО появилось на свет незадолго до того, в мае, причем с уставным капиталом всего лишь в сумме 150 тысяч рублей. Иначе говоря, этими деньгами и ограничивалась его ответственность. А вскоре РАО «ЕЭС России» заключило с «Межрегион-Энерго» уже коммерческий договор по погашению кредиторской задолженности энергетиков на сумму… в 6,2 млрд. рублей. Для этого должна была использоваться и дебиторская задолженность. Следует заметить, «дебиторка» энергетиков уже распродавалась, лишая их возможности противостоять банкротству. Ведь рубль такого долга стоил не дороже 20 копеек.
Чем же вознаграждалось «Межрегион-Энерго» за свои труды праведные? Обычно за подобные услуги нормальные зарубежные посредники получают не более 3—5% комиссионных от суммы, на которую они снизят долг клиента. Но Анатолий Борисович — человек широкой души и потому отвалил «Межрегион-Энерго» — с чего бы это? — аж 20 и еще восемь десятых процента (такая точность умиляет до слез) от погашенной кредиторской задолженности РАО «ЕЭС», его региональных энергосистем и электростанций. Причем вознаграждение должно было выплачиваться без НДС, который благодарный клиент относил на свой счет. А с учетом НДС комиссионные составляли 25%. Но и это не все.
Вознаграждение могло выплачиваться натурой, то есть электроэнергией… по согласованным тарифам. Иначе говоря, со скидкой относительно тарифов официальных. Причем наверняка со значительной. В противном случае «Межрегион-Энерго» не рвалось бы в качестве поставщика электроэнергии на оптовый рынок. И такой статус посредника-спекулянта ему почему-то 2 октября 1998 г. предоставила Федеральная энергетическая комиссия. Впрочем, удивляться не приходится, если вспомнить, что тогдашний председатель комиссии был из нижегородского десанта Немцова — Бревнова, пытавшегося штурмом взять российский ТЭК.
Правда, действие упомянутого постановления буквально через две недели после его появления в свет приостановили. Видимо что-то не сработало. Возможно, новоявленный «поставщик» стал получать комиссионные деньгами за «свою» электроэнергию, поставленную в какой-нибудь регион или даже на экспорт, что также предусмотрено договором. Следует заметить, правом экспорта, кроме самой «матушки» РАО «ЕЭС», не обладала не только ни одна региональная энергосистема и электростанция, но даже концерн «Росэнергоатом».
О размерах содеянного «Межрегион-Энерго» широкой публике неизвестно из-за плотной завесы секретности и лукавства, окружавшей штаб-квартиру Анатолия Борисовича. Но, судя по упомянутому договору, через это посредническое ОАО с уставным капиталом всего в 150 тысяч рублей можно было перекачать в карманы его владельцев и стоящих за ними гораздо больше обещанных в качестве вознаграждения комиссионных.
По оценкам, навар для «Межрегион-Энерго» мог составить до 50 и более процентов от «снижаемой» кредиторской задолженности, то есть до трех и более миллиардов рублей. Не исключено также, что покупка при этом за бесценок дебиторской задолженности энергетиков являлась инструментом инициирования их банкротства с последующей передачей акций наиболее привлекательных объектов электроэнергетики тем, кто стоит за «Межрегион-Энерго». Можно предположить, что ими были все тот же Анатолий Борисович со товарищи. Иначе, с какой стати было подписывать столь разорительное для РАО «ЕЭС России» соглашение.
Новый О. Бендер
Если Чубайса можно было причислить к «эстетствующим» комбинаторам, камуфлирующим свои, по существу, надувательские намерения и действия некими социально значимыми фразами (вспомним хотя бы про две «Волги» на ваучер, «писательские гонорары», пирамиду ГКО, раскрытие «антигосударственного заговора» или само реформирование электроэнергетики), то люди из его ближайшего окружения действовали, добиваясь тех же целей, куда более прямолинейно и нагло.
По сообщению газеты «Советская Сибирь», в 1996—1998 гг. администрация Новосибирской области без всяких тендеров заключила с фирмами «ОРТЭК» и «Агропромконтракт» пакет договоров о поставках удобрений, сельхозтехники и горюче-смазочных материалов по ценам, завышенным на 60—80%. Областной бюджет потерял на этом около 200 млрд. рублей. К тому же большая часть поставленной продукции оказалась излишней, так как ее запасов в области хватало на несколько лет.
Под залог поставок фирме «ОРТЭК» незаконно передали 20% госпакета акций АО «Новосибирскэнерго», принадлежавших государству, — их рыночная стоимость оценивалась тогда в 40 млн. долларов, которые так и остались у фирмы. После этого гендиректор «ОРТЭКа» Михаил Абызов (он имел отношение и ко второй фирме) в 1998 г. оказался в кресле заместителя председателя совета директоров новосибирской энергокомпании. А вскоре Анатолий Чубайс пригласил его к себе в заместители. Воистину, рыбак рыбака…
Одновременно Абызов являлся еще и президентом АОЗТ «ММБ Групп», оставаясь при этом в руководстве «ОРТЭКа» и «Новосибирскэнерго». Правда, трудно представить себе, как можно было поспеть везде. Разве что за оброком. К тому же Анатолий Борисович делегировал его в советы директоров еще шести дочерних АО, включая «Кузбассэнерго» и «Красноярскэнерго». Кроме того, Абызову было поручено курировать все вопросы, связанные с заключением договоров и расчетами по оплате электроэнергии на федеральном оптовом рынке. Все это напоминало сбор подати с продавцов на «крышуемом» базаре.
Спрашивается, чем же этот тогда 27 лет сравнительно молодой еще человек, причем уже с весьма туманной биографией и всегда окруженный телохранителями, до того, так же как и Чубайс, не работавший в энергетике, привлек внимание Анатолия Борисовича? Ведь неспроста Чубайс сделал его весьма приближенной к себе особой и доверил контроль над финансовыми потоками в отрасли?
В конце сентября 1998 г. АО «Красноярскэнерго», в совет директоров которого был делегирован Абызов, заключило коммерческий договор с новосибирской фирмой ЗАО «Независимый оператор рынка энергии и мощности («НОРЭМ»). Следует заметить, Федеральная энергетическая комиссия не давала этому ЗАО лицензию на подобную деятельность и, в отличие от «Межрегион-Энерго», не включала его в перечень субъектов федерального оптового рынка электроэнергии. И еще один любопытный штрих. Договор с «НОРЭМ» подписал генеральный директор «Красноярскэнерго» М. Кузичев, назначенный на эту должность незадолго до того, в августе, по представлению РАО «ЕЭС России» – читай Абызова. Ведь прежде Кузичев являлся заместителем председателя правления… «Новосибирскэнерго».
Формально цель сделки, как и в случае с «Межрегион-Энерго», была благой — снизить задолженность этой региональной энергетической компании. Однако почему-то «НОРЭМ» для этого взялся частично оплачивать поставки с оптового рынка электроэнергии, не достающей энергосистеме края. Любопытно, что в обмен на такую, явно не альтруистскую, услугу «Красноярскэнерго» обязалось брать в оплату за отпускаемые потребителям электроэнергию и тепло… векселя «НОРЭМа», срок выкупа которых наступит, если наступит, через… пять лет (!), т. е. в 2003 г. Причем этими векселями расплачивался и сам «НОРЭМ», который по договору с «Красноярскэнерго» подрядился получать плату с краевых потребителей этой компании.
Задумки у инициаторов сделки были масштабные. Треть потребляемой электроэнергии, а это примерно 9 млрд. кВт.ч, закупалась краем на оптовом рынке по цене — в 1998 г.— в среднем 13 копеек за киловатт-час. А потребителям после преобразования высокого напряжения в нужные им более низкие она продавалась в несколько раз дороже. Поэтому, оплатив из собранных денег оптовую поставку, «НОРЭМ» в обмен на свои бумажки мог оставлять себе деньгами и ликвидной продукцией (по бартеру) от розницы значительно больше. По оценкам, эта сумма в среднем превышала 70 млн. рублей в месяц.
Таким образом из оборота «Красноярскэнерго» можно было бы изымать в кассу «НОРЭМа» свыше 800 млн. рублей в год и пользоваться ими пять лет, увеличивая нарастающую сумму еще и за счет ее прокрутки в банках. Эти деньги уводились бы и от налогообложения, вследствие чего консолидированный бюджет не досчитывался бы ежегодно примерно 500 млн. рублей. А через пять лет векселя «НОРЭМа» вследствие инфляции значительно обесценятся, и их нельзя будет продать по номиналу, так как красная цена им составляла не более четверти от него. Естественно, подобное примитивное вымогательство, чреватое громадными убытками и для красноярской энергосистемы, и для бюджета, оказалось возможным лишь при сговоре отдельных заинтересованных в наживе лиц, а также покрывавших такую сделку государственных чиновников и каких-то руководителей РАО «ЕЭС России».
В 1999 г. против руководства красноярской энергосистемы возбудили уголовное дело, после чего оно аннулировало договор с «НОРЭМом». Тем не менее, за весьма короткий срок «НОРЭМу» удалось в Красноярске «оплатить» своими векселями электроэнергию и тепло на 60 млн. рублей, получив в обмен от потребителей «живые» деньги и ликвидные ценные бумаги на значительно большую сумму. Но по точно такой же схеме фирма «НОРЭМ», за которой стоял все тот же Абызов, продолжала свои деяния в «Кузбассэнерго» и «Новосибирскэнерго».
Таким образом, этот деятель, играя на разнице оптовой и розничной цен на электроэнергию, через посреднические фирмы плел вексельную и долговую паутину вокруг многих денежных предприятий Сибири и ее региональных энергосистем. Естественно, человек, осуществлявший мечту Анатолия Борисовича — поставить под личный контроль финансовые потоки региональных энергосистем и федеральных электростанций, и откачивать деньги из регионов в московский «общаг», не мог не быть призван в правление РАО «ЕЭС России». После чего московский спрут стал прирастать сибирским. А так как для такого «контроля» повсеместно нужны свои люди, становятся понятны причины проведенной Чубайсом масштабной кадровой чистки руководства и советов директоров многих дочерних компаний, главных образом тех, которые связаны с денежными потребителями.
Чистке способствовало и инициирование банкротства, которому были подвергнуты 12 потенциально рентабельных региональных систем и 7 крупных электростанций. В их числе оказалось и «Кузбассэнерго», куда в 1998 г. назначили внешнего управляющего Владимира Зубкова, до этого возглавлявшего подразделение РАО «ЕЭС России» «Сибирьэнерго». За полгода ему удалось нормализовать текущие платежи потребителей и поставщикам угля, а также начать регулярно выплачивать зарплату и налоги, что свидетельствовало о потенциальной рентабельности кузбасской энергосистемы и необоснованности начала ее банкротства. Без аварий работала система зимой в 1998—1999 гг. Появились средства для инвестиций. Казалось бы, дайте коллективу стать на ноги, и он сможет тогда погасить свои долги.
Однако руководство РАО «ЕЭС», скупившее большую часть долгов «Кузбассэнерго», в конце зимы 1999 г. потребовало их немедленной выплаты, консолидировав для этого других кредиторов. Особенно добивался «справедливости» Абызов. Арбитражный суд по иску кредиторов, от имени которых выступил представитель РАО «ЕЭС», заменил Зубкова на тридцатилетнего Сергея Михайлова, руководителя новосибирской инвестиционно-финансовой компании «Алемар». Как утверждали многие — доверенного партнера Абызова. Теперь одну из крупнейших в стране по мощности региональную энергосистему также возглавил неспециалист, с которым, как со «своим», заключили мировое соглашение с отсрочкой выплат долгов в 6,3 млрд. рублей сроком на восемь лет.
Впрочем, устранять неугодных им руководителей энергосистем Чубайс и Абызов могли и без банкротства «дочек», так как распоряжались их контрольными пакетами акций. Так, был снят с должности гендиректор «Новосибирскэнерго» Виталий Томилов. Он осмелился востребовать с фирмы «ОРТЭК», остававшейся под патронажем Абызова, ее долг энергосистеме в сумме 182 млн. рублей. Следует заметить, в сентябре 2000 г. по факту упоминавшейся незаконной передачи этой фирме государственных акций «Новосибирскэнерго» Управление Генпрокуратуры по Сибирскому федеральному округу возбудило уголовное дело. Сами же акции, как сообщали осведомленные источники, «ОРТЭКом» распродавались. Однако дело почему-то вскоре прикрыли.
Свой для Чубайса и Абызова человек оказался в октябре 1998 г. и во главе государственного концерна «Росэнергоатом». Это был Леонид Меламед, до того занимавшийся коммерцией в том же Новосибирске и заседавший вместе с Абызовым в совете директоров «Новосибирскэнерго». Причем место ему освободили специально, сместив безо всяких на то оснований предыдущего руководителя концерна, крупнейшего специалиста в отрасли Евгения Игнатенко.
Каким образом коммерсант, не имеющий абсолютно никакого отношения к энергетике вообще и к ядерной, тем более, возглавил не терпящую ни малейшей некомпетентности отрасль — большая загадка. Зато уже через две недели после его назначения концерн вместо денег принял в уплату за отпущенную им электроэнергию три низколиквидных векселя на сумму в 1,6 млн. рублей от… ЗАО «НОРЭМ». Того самого, из Новосибирска, что был под зонтиком Абызова. А спустя еще пару недель генерального директора «НОРЭМа» Хлебникова назначили заместителем Меламеда. (Меламед сегодня также заседает в группе экспертов, занятых созданием «Открытого правительства». Воистину, рыбак рыбака…).
В таком же качестве пребывал и бывший коммерческий директор абызовского «ОРТЭКа» некто Рождественский. Но в 2000 году, так как Госатомнадзор не выдавал Меламеду лицензию на работу в атомной энергетике, его перевели в РАО «ЕЭС», и он стал первым (!) заместителем Чубайса в правлении компании.
Так как кадры могут порушить все, то читателям, видимо, небезынтересно узнать, кто еще правил тогда бал в РАО «ЕЭС России» и от кого главным образом зависело, останутся ли потребители в ближайшем будущем в тепле и со светом. Первым в этом списке, естественно, значился универсальный управляющий по развалу и распродаже всего, к чему он имел отношение, «лучший в мире министр финансов», член скандально известного «правительственного союза писателей», бывший мелкооптовый торговец цветами, исполнитель предписаний МВФ по приватизации и «демонополизации» естественной монополии, и прочая и прочая Анатолий Чубайс, который хорошо знаком народу.
Столь же некомпетентными в электроэнергетике и ее экономике были его ближайшие соратники по «политбюро» РАО «ЕЭС». Здесь можно увидеть социолога Андрея Раппопорта, который возглавил дирекцию по реформированию отрасли и, будучи председателем совета директоров «Дальэнерго», нес прямую ответственность за энергетический кризис в Приморье. Членом правления являлся также бывший диспетчер дальневосточного порта Находка и крупный спец по отчуждению имущества Валентин Завадников. Стратегическим планированием ведал крупный «стратег» современности Яков Уринсон — бывший министр экономики страны, один из виновников ее развала и, в частности, развала угольной отрасли.
До 2000 года пребывала в правлении и специалист по торговому праву Юлия Можаренко, но ей во избежание крупного скандала позволили тихо уйти по собственному желанию. Дело в том, что она передавала заказы на разработку и оформление многих документов РАО «ЕЭС России» некой частной юридической фирме. Хотя эту работу должны были делать юристы компании. Менее чем за год Можаренко подписала договоров с этой фирмой на сумму примерно в миллион долларов. Как распоряжались этими деньгами, и кому они достались, судя по увольнению Можаренко, можно догадаться.
В связи с этим примером успешной частнопредпринимательской деятельности на ниве электроэнергетики нельзя вновь не упомянуть ставшего вторым человеком в правлении уже знакомого нам Михаила Абызова. Он (что уже отмечалось выше) согласно «объективке», подписанной директором по кадрам РАО «ЕЭС» И. Муравьевым, якобы окончил в 1993 г. механико-математический факультет МГУ. Однако, как сообщили в деканате мехмата, Абызова, поступившего в МГУ в 1989 г., отчислили еще со второго курса из-за академической неуспеваемости.
Действительно, до учебы ли было, если в том же 1989 г. Абызов стал генеральным директором торговой лавки под названием «Интер Шопс», а в 1991 г.— коммерческим директором товарищества с ограниченной ответственностью «ЭМИКА». Любопытно, что побудило кадрового начальника РАО «ЕЭС» подписать сомнительную «объективку» на Абызова? Поверил его словам, или тот представил вузовский диплом? Ведь даже поверхностный анализ мест работы Абызова вызывал сомнение в его высшем образовании, так как совмещать обучение на мехмате МГУ, требующее полной самоотдачи, с торговлей представляется совершенно невозможным делом. (Как показано выше, согласно официальной биографии Абызов в 2000 г. окончил Московский государственный открытый педагогический университет, что почему-то не отражено в «объективке» директором по кадрам РАО «ЕЭС», написанной им в том же 2000 году).
Новоявленный О. Бендер времен реформ и покорения рынка не ограничился выдачей себе диплома о высшем образовании. Он назначил себя — в «объективке» об этом почему-то не сказано — еще и заместителем генерального директора департамента промышленности и энергетики несуществовавшей (в госреестре она не значилась) Федеральной финансово-промышленной группы Управления делами Президента РФ! Таковым до прихода в РАО «ЕЭС России» Михаил Абызов представлялся на своей визитке, где был указан и адрес ФПГ «Рога и копыта»: Москва, Старая площадь, д. 8, подъезд 3, но почему-то без номера помещения. Любопытно, сколько наивных клюнуло на эту липу? Ведь Управление делами Президента РФ не правомочно учреждать коммерческие компании и размещать чужие организации, тем более коммерческие, в своих зданиях.
Сальдо-мортале
В 1999 г. Чубайс распорядился переподчинить Абызову расчетно-диспетчерский центр Центрального диспетчерского управления ЕЭС. Тем самым окончательно было разрушено организационное единство регулирования перетоков электроэнергии по совместно учитываемым экономическим и технологическим показателям: коммерческие и финансовые перешли к Абызову. Таким образом, сосредоточив в своих руках все рычаги, по сути, бесконтрольного управления финансовыми потоками федерального оптового рынка электроэнергии, и добиваясь того же в регионах, Чубайс и Абызов получили возможность масштабного внедрения способов увода денег из оборота РАО «ЕЭС» и от уплаты налогов по схемам «НОРЭМа», «ОРТЭКа» и «Межрегион-Энерго».
Попробуем примерно оценить потенциальные возможности удовлетворения их аппетитов. Через федеральный оптовый рынок региональными системами закупалась примерно треть производимой в стране электроэнергии, что составило, например, в 1998 г. 275 млрд. кВт.ч. «Живыми» деньгами оплатили тогда примерно 15% ее стоимости. Оптовая цена в среднем равнялась 13 копейкам за 1 кВт.ч, а средний тариф по АО-энерго составлял почти 25 копеек. Поэтому по технологии только «НОРЭМа» через щупальца финансового спрута после оплаты им «опта» в «общаг» в 1998 г. могло перетечь «живьем», как минимум, столько же: свыше 5 млрд. рублей.
Но ведь были еще ценные бумаги, включая акции, и ликвидная продукция потенциальных жертв спрута на остальные 85% стоимости, не оплачивавшейся деньгами электроэнергии. А сколько возможностей для вымогательства открывали технологии «Межрегион-Энерго» и «ОРТЭКа» по «реструктуризации» задолженностей и поставкам втридорога топлива?
Подобным образом по всем этим схемам в 1998 г. можно было «увести» из отрасли от 15 до 20 млрд. рублей, что, конечно же, случайно совпадало с примерно аналогичным увеличением прироста в том же году кредиторской задолженности энергетиков по сравнению с приростом дебиторской… на 20 млрд. рублей.
В 1999 г. оплата деньгами электроэнергии возросла до трети от объема ее потребления, а тарифы увеличились примерно в среднем в 1,5 раза. Удивительно, но и прирост «кредиторки» в 1999 г. возрос почему-то более чем вдвое по сравнению с приростом дебиторской задолженности энергетиков, и разница между ними достигла 41 млрд. рублей. Такое вот опасное для энергохолдинга сальдо-мортале.
О том, существовала ли действительно взаимосвязь между этими событиями — «реструктуризацией» задолженностей и их ростом, должна была дать ответ проверка деятельности РАО «ЕЭС России», которую в 1999-м и 2000 гг. по постановлению Госдумы проводила Счетная палата. Дело в том, что большинство изложенных выше фактов и доводов были опубликованы в моей статье 21 мая 1999 г. в «Парламентской газете». Как появилась эта публикация?
Я был весьма удивлен финансовыми итогами деятельности РАО «ЕЭС России» в 1998 г. и решил провести собственное исследование причин громадного скачка кредиторской задолженности в отрасли. Рассматривая возможности увода денег на сторону, я, «превратившись» в Абызова и Чубайса одновременно, разработал несколько гипотетических схем такой утечки капитала и стал по крупицам собирать и проверять факты, подтверждающие существование подобных схем. Три схемы из мной придуманных, собранные из мозаики разрозненных фактов, подтвердились, в том числе оценочными расчетами в сравнении с приростами «кредиторки», и они описаны выше.
После моей публикации Госдума 9 июня 1999 г. поручила Счетной палате провести соответствующую проверку. Надо полагать, что уже ее проведение повлияло на некоторое снижение задолженностей РАО «ЕЭС» в 2000 г., но в 2001 году расходы в отрасли вновь стали существенно опережать доходы.
Однако главное, чего не сделали в Счетной палате и тем далеко не полностью выполнили данное ей Госдумой поручение, это не провели ревизию финансовой деятельности холдинга РАО «ЕЭС России», чему в основном и была посвящена статья, ставшая поводом для проверки. Если бы она возобновилась, то проверяющих наверняка также должны были заинтересовать истинные причины и негативные, подчас трагические, последствия массовых отключений потребителей от системы энергоснабжения, в том числе смерть людей. Отключения проводились незаконно, вопреки статьям 450, 523 и 546 Гражданского кодекса Российской Федерации, т. е. без необходимых на то решений суда в случае одностороннего расторжения договора энергоснабжения. За это статьей 215.1 Уголовного кодекса РФ предусмотрено наказание виновного штрафом до 500 минимальных зарплат, или лишением его свободы на срок до двух лет.
Очевидно, проверяющие должны были бы потребовать у руководителей РАО «ЕЭС» объяснений, почему при полностью оплаченной потребителями электроэнергии в 2000 году не было закуплено необходимого количества топлива, и куда делась соответствующая сумма денег. Или почему при полной оплате потребителями электроэнергии, РАО «ЕЭС», собирающее эти средства, не полностью переводило «Росэнергоатому» причитающиеся ему суммы за поставки электроэнергии на оптовый рынок (долг «атомщикам» к началу апреля 2001 г. достиг 11,6 млрд. рублей), а также не полностью выплачивали налоги, и где крутятся эти деньги?
Или почему вместо топлива РАО «ЕЭС» на средства потребителей приобрело акции телекомпании РЕН-ТВ, а также громадное офисное здание «Нефтяной дом» на Юго-Западе Москвы высотой более чем в два десятка этажей, причем без всякого технико-экономического обоснования его пригодности для специфических нужд компании. Обе покупки обошлись, по сообщениям СМИ, в 200 млн. долларов. Или, наконец, какова была целесообразность всех затрат РАО «ЕЭС», в том числе на содержание авиаэскадрильи «Авиаэнерго» и громадного административного аппарата, чтобы оценить обоснованность роста тарифов.
Потребителям по приказу Чубайса электроэнергию отключали противоправно, причем в основном за старые долги. Тем самым предприятиям, которые вынужденно останавливались, не только не давали возможности расплатиться с долгами, из-за чего несло убытки само РАО «ЕЭС», а также бюджеты, и товаропроизводители-смежники, но нередко в результате обесточивания терялась почти готовая продукция, и разрушалось технологическое оборудование отключавшихся предприятий.
Так, руководство «Красноярскэнерго» на несколько часов отключило от системы электроснабжения Красноярский алюминиевый завод, вследствие чего производственники потеряли 300 тонн металла. Одновременно из-за внезапного обесточивания электролизного цеха завода в атмосферу было аварийно выброшено 3 млн. кубометров вредных веществ и газов. Сами электролизные ванны не успели выйти из строя — руководство «Красноярскэнерго», поиграв в «справедливый» рынок и показав «зубы», вновь включило рубильник. Но для последующего разогрева ванн завод вынужден был потратить лишних 3 млн. кВт.ч электроэнергии. Спрашивается, что же от этого выиграло «Красноярскэнерго», которое возглавлял Кузичев, упоминавшийся в связи с уводом не без его активного участия денег этой энергосистемы через фирму «НОРЭМ»?
Следует обратить внимание на то, что в Сибири имеется значительный избыток дешевой электроэнергии, вырабатываемой мощными сибирскими ГЭС. К тому же там на реках в 2000 году наблюдалась «большая» вода. Таким образом, привычного расхожего предлога — дефицит топлива из-за неплатежей для отключения потребителей у «Красноярскэнерго» не было: бери сколько хочешь энергии с Красноярской ГЭС. КрАЗ самоуправно отключили просто из желания нагадить и наказать его руководство за неподчинение. Дело в том, что с заводом не был урегулирован вопрос о тарифах. И решать его надо было в региональной энергетической комиссии и арбитражном суде, а не разрушать варварски основные фонды «противника» и гробить его продукцию.
Очевидно, мы стали тогда свидетелями начала нового этапа развития бандитского капитализма в России, когда от отстрела неугодных владельцев собственности перешли к уничтожению самой собственности, то есть капитала. Причем к такому отстрелу электрическим методом оказалось причастным уже само государство. Это его ставленник по совершенно непонятным причинам продолжал управлять РАО «ЕЭС России», превратив энергокомпанию в оружие для самоуправства и сведения счетов. А контрольным пакетом нового «калашникова» владело, как известно, государство.
Итак, система электроснабжения страны оказалась в руках группы непрофессионалов с весьма сомнительными нравственностью и моралью. Преследуя свои узкокорыстные цели, спрут, созданный Чубайсом, разваливает единую энергосистему, противоправно лишает электроэнергии потребителей, уничтожая их продукцию и основные фонды, и выкачивает в «общаг» деньги из региональных систем, чем толкает страну к окончательному экономическому и политическому краху.
Делается это при молчаливом созерцании происходящего не только советом директоров РАО «ЕЭС», в котором заседали восемь, а сейчас избрано десять государственных мужей (в совете из 15 человек почему-то всего два энергетика), но и правительством с президентом. Сошла Анатолию Борисовичу с рук даже подмена документов на одном из заседаний правительства, где рассматривалась возможная реструктуризация электроэнергетики. Это было бесцеремонное и беспрецедентное давление на власть ради достижения личных целей. Однако и после этого на последнем собрании акционеров Чубайса вновь избрали в совет директоров РАО «ЕЭС» в качестве представителя государства. Воистину, «козла пустили в огород». Кому это выгодно?
Недавно Анатолий Борисович, в очередной раз угрожая неплательщикам отключениями электроэнергии, заявил: «Я никому не позволю воровать в моей компании». Думается, компетентным органам следовало бы ему, наконец, в этом деле активно посодействовать. Причем как можно быстрее. Ради интересов страны и общества. Иначе, после «реформирования» РАО «ЕЭС», ничего не сыщешь. Вполне возможно, сам передел собственности в компании затеян, помимо всего прочего, для того, чтобы спрятать многие концы в воду, включая губительные последствия управления отраслью в корыстных целях. Об этом говорит и оговорка по Фрейду: «в моей компании».
От редакции
Публикуя статью, редакция «Промышленных ведомостей» официально просит Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации поручить Счетной палате РФ провести, в том числе с учетом изложенных в публикации новых фактов, проверку финансовой деятельности холдинга РАО «ЕЭС России», включая материнскую компанию.
Одна из целей проверки — выяснение причин громадной — свыше 43 млрд. рублей — разницы между кредиторской и дебиторской задолженностями отрасли, образовавшейся за последние три года. Так как такая проверка должна быть комплексной, то к ее проведению, очевидно, необходимо привлечь КРУ Минфина, МВД, Генпрокуратуру РФ и другие компетентные организации.
Во время последней проверки РАО «ЕЭС России», проведенной Счетной палатой РФ в 2000 г., финансовая деятельность компании, вопреки соответствующему поручению Госдумы, почему-то выпала из поля зрения аудиторов.
***
На этом статья заканчивалась. А для поручения Счетной палате провести финансовую проверку РАО «ЕЭС России» на заседании Госдумы не хватило нескольких десятков голосов.
Правительственная премия
за вымогательство денег у потребителей электроэнергии
Из краткой официальной биографии свежеиспеченного советника я с удивлением, спустя восемь лет, узнал также, что постановлением Правительства Российской Федерации от 16 февраля 2004 г. Абызову, как руководителю работы, с группой подчиненных ему сотрудников была присуждена правительственная премия 2003 года в области науки и техники «за разработку и внедрение научных основ управления федеральным оптовым рынком электроэнергии (мощности)».
Получается, премию присудили фактически за развал технологического и организационного единства Единой энергосистемы страны (ЕЭС), в которой Федеральный оптовый рынок электроэнергии и мощности (ФОРЭМ) – фикция, так как потребителей в качестве покупателей там почти нет. А работу, за которую Абызову со товарищи дали правительственную премию, следовало бы на самом деле назвать «Разработка и внедрение методов масштабного вымогательства денег у потребителей электроэнергии». И вот почему.
Так называемая реформа РАО «ЕЭС» была осуществлена согласно закону «Об электроэнергетике». Его принятие в 2003 г. всеми правдами и неправдами лоббировали упомянутые выше лица при почти полной бесконтрольности со стороны властей, которые игнорировали мнение специалистов. Закон представляет собой, по сути, набор ничем не обоснованных противоправных и безграмотных предписаний по преобразованию энергохолдинга, а также по коренному изменению и ликвидации целостного объекта – ЕЭС, принадлежавшего акционерам, которые обладали исключительными правами совместного владения и распоряжения им.
Эти права записаны в Конституции РФ, Гражданском кодексе РФ и в законе “Об акционерных обществах”. В частности, согласно двум последним законам вопросы распоряжения собственностью и реорганизации акционерного общества должны решаться квалифицированным большинством собрания акционеров. Однако в законе «Об электроэнергетике» эту норму противоправно снизили до простого большинства, каковым являлось государство. Поэтому его представители в Совете директоров энергохолдинга стали заниматься самоуправством. Так, дополнительными эмиссиями акций они существенно снизили ликвидность предыдущего пакета, обобрав миноритариев и скупив за бесценок часть акций.
Спрашивается, на каком основании государство приняло закон о разделе РАО “ЕЭС” на самостоятельные части, подменив собой в нарушение Гражданского кодекса общее собрание его акционеров, и присвоило себе право единолично распорядиться имуществом общества? Прежде чем его принимать, требовалось изменить или отменить соответствующие статьи упомянутых законодательных актов.
Но для принятия закона “Об электроэнергетике” требовалось еще отменить действовавший тогда Федеральный закон «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках». Последний целиком «противоречил» главе 6 закона «Об электроэнергетике», в которой регламентирована деятельность оптового рынка электроэнергии и его субъектов, то есть основа затеянного реформирования. Эта деятельность, как показано ниже, организованно направляется на сговор поставщиков с целью установления монопольно высоких цен, а также на дискриминацию потребителей электроэнергии. Замечу, в качестве цели реформирования электроэнергетики декларировалось создание конкурентного рынка электроэнергии, что невозможно в принципе (см. «Антигосударственный переворот в РАО «ЕЭС России». Как его ликвидировать?» – «Промышленные ведомости» № 14, сентябрь 2004 г.).
Выходит, «научные» достижения Абызова, за которые он получил премию Правительства РФ, защищены противоправным законодательным актом. При этом была ликвидирована прежняя оптимизация перетоков электроэнергии между регионами страны по критериям минимизации общесистемных затрат и заменена оптимизацией получения прибыли по единственному критерию – максимуму этой прибыли за счет роста цен на электроэнергию. Иначе говоря, вся «наука» Абызова свелась к написанию программы для ЭВМ, предназначенной для максимального взимания денег с потребителей электроэнергии и получения сверхприбылей. Как же все это осуществляется на так называемом ФОРЭМе?
Образно говоря, ЕЭС представляет собой систему из шести больших сообщающихся между собой бассейнов, размещенных в европейской части страны, Сибири и Забайкалье, т. е. в границах шести часовых поясов. Каждый из бассейнов размещен примерно в границах того или иного федерального округа. Именуются бассейны «объединенные энергосистемы», которые прежде были подразделениями РАО «ЕЭС». Наполняются они электроэнергией расположенных внутри них электростанций, работающих параллельно, т. е. как единый генератор.
В основу построения ЕЭС были заложены принципы, обеспечивающие высокую надежность электроснабжения всех потребителей при максимально возможном снижении его общесистемной себестоимости. Надежность достигалась бассейновым принципом и параллельной работой всех электростанций. Благодаря перетокам электроэнергии внутри бассейнов и между ними по принципу шлюзов одновременно создавался общий резерв мощностей. Поэтому выход из строя какой-либо станции не приводил к отключению потребителей. Что касается минимизации себестоимости электроэнергии, она достигалась комплексным снижением всех затрат в системе.
Во-первых, этому способствовал сам принцип сообщающихся бассейнов, благодаря которому одни и те же электростанции поочередно снабжают электроэнергией регионы, расположенные в разных часовых поясах, – она перетекает между парами бассейнов, как через шлюзы, по мере изменения в них нагрузки в течение суток. При этом выбирался такой экономически эффективный режим загруженности каждой станции, когда удельный расход топлива минимален. Кроме того, общий бассейн позволяет в нем снизить максимум требуемой мощности, так как пиковые нагрузки отдельных потребителей, в общем случае, не совпадают во времени и усредняются. Тем самым удалось сэкономить примерно 20 млн. кВт генерирующих мощностей, которые понадобились бы дополнительно при самообеспечении регионов, включая резервные мощности.
Во-вторых, стоимость электроэнергии минимизируется за счет уменьшения дальности ее перетоков – в основном они организованы между парами соседних сообщающихся бассейнов. Поэтому снизились затраты на строительство линий электропередачи (ЛЭП), а также потери электроэнергии, растущие с увеличением длины ЛЭП и дальности передачи. Этому способствовало и размещение многих станций вблизи крупных потребителей. Так что в ЕЭС на расстояние свыше 800-1000 км можно передавать не более 3-4% всей мощности ее электростанций.
В-третьих, стоимость электроэнергии в бассейнах снижалась благодаря первоочередному использованию станций с наиболее дешевой электроэнергией и установлению средневзвешенных тарифов при смешивании энергии разной себестоимости. В советские времена было два постоянных тарифа – 2 копейки за 1 кВт.ч для промышленности и 4 копейки для населения и коммунальной сферы.
ЕЭС, охватывавшая значительную часть территории Советского Союза, действительно являлась тогда общей системой энергоснабжения. При этом единые средневзвешенные тарифы исключали, в частности, преференции или получение ренты для кого-либо из потребителей, обусловленные более близким размещением к источнику наиболее дешевой электроэнергии, что не являлось заслугой или результатом деятельности этих потребителей.
Все перечисленные выше принципы и достоинства ЕЭС были реализованы благодаря тому, что ее организационная структура хозяйствования и управления полностью соответствовала технологической “бассейновой” структуре. Технологическое и организационное единство позволяло в рамках единого хозяйствующего субъекта централизованно управлять электростанциями и перетоками электроэнергии “сверху вниз”, руководствуясь описанными выше общесистемными критериями надежности и правилами минимизации себестоимости электроснабжения потребителей. Управление осуществляла единая диспетчерская служба.
Технологическая и организационная целостность в сочетании с единством управления ЕЭС «сверху вниз» были обусловлены не только необходимостью достижения максимальной надежности и экономической эффективности электроснабжения потребителей, что трактуется сегодня “реформаторами” как пережиток социализма, но и физической сущностью электроэнергии. Дело в том, что электроэнергия – виртуальный товар, который нельзя где-то складировать. Передается она по проводам со скоростью света и должна немедленно потребляться по мере ее производства.
Поэтому производство, передача, распределение и потребление электроэнергии, как процесс физически единый, неделимый и быстропротекающий, требует технологического и организационного единства в рамках целостной энергосистемы. В том числе и с точки зрения безопасности ввиду его скоротечности.
Ликвидация прежнего организационного и технологического единства ЕЭС и появление множества независимых собственников, завладевших объектами прежней системы, привело к существенной потере управляемости энергоснабжением, что неизбежно породило рост аварийных отключений потребителей электроэнергии. О потере управляемости наглядно свидетельствовали, в частности, массовые обрывы линий электропередачи – ЛЭП, и согнутые металлические опоры, на которых они закреплены, катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС, авария в 2005 г. в московском регионе и др. (см. «Лживые измышления Чубайса о реформе электроэнергетики обернулись ростом энергокатастроф» – «Промышленные ведомости» № 1-2, февраль 2011 г.).
Проводилось реформирование под сурдинку лукавых несбыточных обещаний Анатолия Чубайса и его окружения, попросту говоря – вранья, привлечь в отрасль крупные инвестиции. Для этого в естественной монополии реформаторы намеревались внедрить противоестественные для неё рыночные, конкурентные отношения в производстве и сбыте электроэнергии. А посулами привлечь инвестиции прикрывалась, в том числе, замена контролируемых государством тарифов различными способами увеличения поборов с потребителей электроэнергии на «свободном рынке». Однако «внедрение» невозможной конкуренции в электроснабжении было лишь прикрытием для нового передела собственности, так как конкуренция в этой сфере невозможна в принципе в силу многих принципиальных обстоятельств (см. «Некролог к кончине РАО «ЕЭС России». – «Промышленные ведомости» № 4, апрель 2008 г.).
За призывами к конкуренции скрывался дальнейший масштабный рост цен на электроэнергию, что существенно подстегнуло инфляцию в экономике и рост издержек у товаропроизводителей. К началу 2008 г., года завершения псевдореформы РАО «ЕЭС», в сравнении с 1991-м индекс цен на электроэнергию возрос почти в 55 000 раз, вдвое превысив средний индекс цен промышленной продукции, вчетверо – потребительских товаров, и почти в 7 раз – индекс цен сельхозпродукции и труда.
А спустя четыре года, то есть к началу 2012-го, индекс цен на электроэнергию в сравнении с 1991-м возрос почти в 100 000 раз, то есть за время свободных торгов на ФОРЭМе почти вдвое по сравнению с 2007 годом.
Для «создания» в электроэнергетике конкурентной среды из РАО «ЕЭС» выделили так называемые оптовые генерирующие компании – ОГК, как самостоятельные хозяйствующие субъекты, электростанции каждой из которых разбросаны по всей стране. Одновременно создали территориальные генерирующие компании. Тем самым в каждом регионе для имитации законодательных условий конкуренции обеспечили присутствие нескольких генерирующих компаний. Но электроэнергия всех электростанций по-прежнему «сливается» в общий «бассейн», что делает физически опасным и для потребителей экономически бессмысленным наличие множества разных продавцов.
Кроме того, созданы федеральная и региональные сетевые компании и федеральный оператор. А электроэнергию приобретают и перепродают потребителям так называемые гарантирующие поставщики. Это спекулятивные фирмочки, не владеющие какими-либо техническими средствами электроснабжения, но согласно статистике на их долю приходится половина дохода, получаемого от сбыта электроэнергии. Нередко «гарантирующий» поставщик расположен за тысячи километров от своих покупателей поневоле и ни за что не отвечает.
«Реформаторы» убеждали, что крупные электростанции, объединенные по группам в восемь компаний, станут конкурировать между собой, и тогда возникнет рынок электроэнергии со свободным ценообразованием. Причем цены якобы начнут снижаться. На самом же деле «электрическая» конкуренция не могла, как отмечалось, возникнуть в принципе, а цены на электроэнергию в результате “реформы” с отменой их регулирования, как показано выше, существенно возросли. И вот почему.
На ФОРЭМе введено так называемое поузловое ценообразование с ежечасным установлением продажной цены. Занимается этим делом некоммерческое партнерство «Администратор торговой системы» – некое подобие биржи электроэнергии. В «Администраторе…» собирают заявки потребителей, примыкающих к тому или иному узлу, и отбирают для удовлетворения этих заявок предложения поставщиков соответствующего количества электроэнергии, начиная с самой дешевой. Однако продажной для всех согласно закону «Об электроэнергетике» устанавливается цена, запрашиваемая последним отобранным, замыкающим поставщиком. В законе она лукаво именуется «равновесной», а, по сути, является монопольно высокой, устанавливаемой поставщиками по официальному сговору с «Администратором…», что позволяет им на “свободном” рынке получать сверхприбыли.
Уже одно это является явным надувательством. Ведь у последнего отобранного поставщика с самой дорогой электроэнергией могут купить ее какой-то мизер, а оплату за счет потребителей все получат самую высокую, по цене последнего предложения. Хотя, на самом деле, при наличии множества предложений с разными объемами поставок и разными ценами продажную цену при честной торговле следовало бы установить средневзвешенной, и она была бы примерно на 50-70% меньше нынешней вымогательской. Налицо явное нарушение антимонопольного законодательства. Однако ФАС на все эти безобразия почему-то закрывает глаза.
Число узловых точек – физически это ограниченные участки сети – отобрано свыше 6000. Почему столько – никто не знает. Возможно, что такое число просчитано и является оптимальным с точки зрения максимального вымогательства денег у потребителей. Такой порядок правительственная комиссия во главе с Христенко со скандалами и вопреки аргументам специалистов из бывших Минэнерго и Федеральной энергетической комиссии (ФЭК) приняла в угоду Чубайсу. После чего ФЭК, где работали знатоки своего дела, упразднили, а работников уволили. В новую тарифную службу пришли иные, более сговорчивые и некомпетентные люди, многих из которых привезли из других регионов, будто бы Москва бедна дураками.
Переход на «рынке» к замыкающей, самой высокой продажной цене провоцирует всех поставщиков для максимального увеличения своей прибыли договариваться о создании в узлах ценообразования фиктивного дефицита мощностей и поставках электроэнергии по самым дорогим замыкающим ценам. Продавцов-то в каждом узле в виде оптовых и территориальных генерирующих компаний (ОГК и ТГК) и перепродавцов, ничем не владеющих посредников, так называемых гарантирующих поставщиков, понаделали много. Поэтому могут торговать они, «оптимизируя» повсеместно в своих интересах фиктивную нехватку электроэнергии и ее цены «рыночными» методами. Использование множества точек для ценообразования позволяет дополнительно увеличивать вымогаемые у потребителей суммы. И вот каким образом.
Как отмечалось, в Единой энергосистеме на расстояние свыше 800 км физически возможно или экономически целесообразно передавать лишь порядка 5% всей вырабатываемой в ней электроэнергии. Теперь, по сути, фиктивно разрешено выбирать для фиктивных же расчетов с потребителями электростанции той или иной компании, удаленные от них за тысячи километров, При этом можно пренебрегать как допустимостью только вполне определенных потерь в линиях электропередачи, так и вообще физической невозможностью передавать электроэнергию в точки, вырабатываемую за тридевять земель от них. И тогда вследствие вынужденной оплаты потребителями стоимости фиктивных расстояний передачи и потерь возрастает цена в каждой точке. Хотя электроэнергия ввиду физической неизменности проводной сети ЕЭС будет по-прежнему передаваться потребителям согласно научным законам электротехники по физически неизменным кратчайшим путям.
Выбирая по сговору на свободном от госрегулирования «рынке» для каждой точки удаленную от нее электростанцию для фиктивных поставок электроэнергии по самой высокой «замыкающей» цене, можно добиваться максимальной выручки и тем самым сверхприбыли. Например, выбором «замыкающей» электростанции для Москвы на Дальнем Востоке, и наоборот. Этому обману способствует также ограниченное количество станций, физически (линиями электропередачи) связанных с конкретными точками и близко от них размещенных.
Вот для чего понадобилось включать в одну и ту же оптовую генерирующую компанию электростанции, разбросанные по всей стране, даже из практически не связанных между собой Единой энергосистемы и энергосистем на востоке страны. При этом формально удовлетворяется условие закона «О конкуренции», согласно которому ни одну из восьми ОГК нельзя признать доминирующей на рынке, а значит нельзя контролировать их цены. Ведь оборот каждой из ОГК в любой точке оказывается много меньше 35% – нижнего уровня для признания доминирующего положения на рынке, так как даже расположенные по соседству электростанции специально включили в разные компании. Хотя, как показано выше, сама по себе конкуренция на рынке электроэнергии невозможна в принципе.
Чем больше выбрано точек для ценообразования, тем больше оказывается возможностей для обмана потребителей. К тому же навязанные соответствующим правительственным постановлением ежечасные изменения цен во множестве узлов не позволяют потребителям контролировать достоверность столь частого выбора замыкающих электростанций.
Наряду с регламентацией продаж электроэнергии по «равновесной», высокой монопольной цене, устанавливаемой ее поставщиками по соглашению, читай сговору с «Администратором торговой системы», закон «Об электроэнергетике» также ограничивает или устраняет конкуренцию между поставщиками за счет установления трех очередей по приоритетности продаж виртуального товара. В первую очередь на рынок пускают атомные и крупные тепловые станции. А самая дешевая электроэнергия гидроэлектростанций принимается во вторую очередь, что противоречит устанавливаемой тем же законом очередности отбора предложений по стоимости электроэнергии – от низких цен к высоким, вплоть до «равновесной». Таким образом, закон зафиксировал объективную разницу в «весовых» категориях и системной приоритетности поставщиков электроэнергии, отразив тем самым невозможность равной конкуренции между электростанциями различных типов.
Приоритетность очередности продаж электроэнергии вызвана технологическими особенностями разных типов электростанций, влияющими на скорость регулирования их мощности. Это вынуждает на «рынке», как прежде в «социалистической» ЕЭС, непрерывно держать под нагрузкой весьма инерционные атомные и мощные тепловые станции, невзирая на себестоимость их электроэнергии и продажные цены. Так что свойства естественной монополии нельзя было изменить или обойти никаким рыночным декретом, и даже премией Правительства РФ. Сочинители противоправного опуса «Об электроэнергетике», видимо, это понимали.
Но «свободу» выбора на рынке предусмотрели. Если тот или иной потребитель не захочет работать по заявкам с «Администратором торговой системы», он сможет заключить с каким-то поставщиком прямой договор. Однако при этом отпускать ему электроэнергию через сети станут уже в третью очередь, когда удовлетворят все заявки. Так что налицо явная дискриминация шибко самостоятельных потребителей, не желающих играть в «наперстки». Пойдут они на такой риск лишь, если договорятся о цене, которая будет много ниже замыкающей. Но кто же станет продавать электроэнергию себе в убыток? Только получивший «налом» в карман. А так как дешевая электроэнергия в дефиците, то продажа ее по прямым договорам с «откатом» ведет к дополнительному росту замыкающей цены в торгах по заявкам. Тем самым созданы большие возможности для коррупции.
Так как условия и правила функционирования оптового рынка электроэнергии, прописанные в законе «Об электроэнергетике», целиком и полностью противоречили статье 6 прежнего закона «О конкуренции…», а сейчас противоречат нормам сменившего его закона «О конкуренции», то нельзя было перекраивать РАО «ЕЭС» на рыночный лад и с точки зрения антимонопольного законодательства. Так, согласно п. 1 ст. 32 закона «Об электроэнергетике» «на оптовом рынке действует организованная система договоров между субъектами оптового рынка, определяющая основные условия деятельности соответствующих субъектов и условия продажи электрической энергии…».
Принципы такой «организованности» – подача заявок спроса и предложений и установление «равновесной», то есть монопольно высокой цены для всех продавцов и покупателей, – описаны выше. Но законом «О конкуренции» запрещается «заключение договора, иной сделки, соглашения или осуществление согласованных действий хозяйствующими субъектами, действующими на рынке одного товара, которые приводят или могут привести к повышению, снижению или поддержанию цен на аукционах и торгах, разделу рынка по объему продаж или закупок, ограничению доступа на рынок хозяйствующих субъектов, недопущению, ограничению или устранению конкуренции, ущемлению интересов каких-то хозяйствующих субъектов на этом рынке».
Так что «организованная система договоров между субъектами оптового рынка», иначе говоря, сговор, и наличие трех очередей по приоритетности продаж электроэнергии приводят к нарушению всех антимонопольных условий предыдущего и нового закона «О конкуренции».
Можно утверждать, что никакого конкурентного рынка электроэнергии «реформаторы» создавать не собирались – такое просто невозможно в принципе. Поэтому премию Правительства РФ присудили Михаилу Абызову за некую лукавую имитацию, которой прикрывается обман потребителей электроэнергии. Любопытно, чем руководствовались эксперты, которые давали положительное заключение о научной и практической значимости осуществленных под его руководством «разработки и внедрения научных основ управления федеральным оптовым рынком электроэнергии (мощности)»? Ведь в 2003 г. этот «рынок» еще фактически не работал, и поэтому практических результатов, подтверждающих эффективность «разработки и внедрения научных основ…» просто не было.
Сегодня, спустя почти 10 лет после присуждения упомянутой правительственной премии, судя по тому, что творится с ценами на ФОРЭМе, можно предположить: эксперты были либо некомпетентны, либо их прикупили.
***
Вождь «всех времен и народов» прекрасно понимал, что кадры решают все, и без них индустриализация СССР была бы невозможной. Известно, что именно индустриализация страны при всех сопутствовавших бедах и репрессиях помогла Советскому Союзу победить во Второй мировой войне и затем восстановить разрушенное хозяйство. Российская Федерация вот уже почти 20 лет живет за счет созданных в Советском Союзе ресурсов.
Глядя на многих участников рабочей группы по созданию «Открытого правительства» у меня возникают серьезные и обоснованные сомнения в их компетентности и искренности намерений послужить на благо обществу и государству. Одним из них является персонаж этой публикации.
