Время — середина августа. Место — кабинет заместителя мэра Москвы Владимира Ресина. Повод: обсуждение «хода реализации инвестиционного проекта строительства этнографического комплекса» на территории музея-заповедника «Коломенское». Действующие лица: представители департаментов экономической политики, градостроительной политики, строительства, надзорные организации, Людмила Колесникова, директор музея-заповедника «Коломенское», и Марина Алексеева, директор «Вернисажа в Измайлове».
Театр абсурда под ковром
Ресин (поднимая голову от бумаг): Ну, а кто тут «Русское чудо»?!
Персонаж, представившийся юристом: Я! От всех четырех инвесторов!
Ресин: То есть как?!
Юрист (рапортует): Я от «Русского чуда», от «Чудограда», от «Вернисажа в Измайлове» и «Сокровищ Руси». У нас вся проектная документация подготовлена, ищем строителя!
Ресин: Погоди! У вас же нет согласований!
Юрист: А нам Коломенское доверенность не дает, мы бы всё уже построили!
Ресин: А кто тебя пустит, если нет согласований?!
Алексеева: Владимир Иосифович, у нас всё есть. Мы давно прошли Архитектурный регламент.
Ресин: Прошли?
Юрист (нагнетает): Мы давно всё прошли. А вот заказчик нам мешает!
Ресин (грозно): Выгоню щас! Я документы читаю! Ты что тут?! Думаешь, я пальцем деланный?!
Алексеева (наклоняясь к партнеру, шипит): Молчи! Молчи, ни звука! Владимир Иосифович, понимаете, в музее с нами перестали разговаривать!!!
Ресин: И даже Роскомнаследие согласовало?!
Колесникова: Это всё было до президентского указа! А потом вы сами предложили проект остановить.
Ресин (озадаченно листает бумаги): Так… А почему я такое письмо подписал?
Колесникова: Владимир Иосифович, потому что до ноября не была согласована документация!
Ресин (гнет свое): Но кто дал мне письмо на подпись? Почему я подписал?!
Колесникова: Да потому, что по 73-му федеральному закону строительство на территории заповедника любых зданий, не имеющих отношения к музею, запрещено! К тому же с привлечением негосударственных средств! К тому же мы памятник ЮНЕСКО.
Ресин: Так надо разобраться с федеральным законом, о котором речь.
Колесникова: Я всем говорила и говорю, что этого делать нельзя, Оглоблиной, Смолеевскому!
Ресин: Я человек команды, ты понимаешь?
Колесникова: Я понимаю! Но я не имею права нарушать ФЗ! Ухожу в отставку!
Ресин: Зачем тебе уходить? Ты нам нужна! Не будем щас всех будоражить… Если есть согласование Минкульта, я поддерживаю! Если нет — нет! Но вы построить-то сумеете?
Алексеева: Да что там строить-то? Трактир — 1000 квадратных метров, еще один трактир — 15 000 квадратных метров, гостиница — 3 тысячи квадратных метров, всего 12 заезжих изб и туалеты!
Колесникова: Мы вам даем благоустроенную территорию, охрану, а зарабатывать будете вы!
Представитель департамента строительства: Ну если уж мы идем на это нарушение, надо музей экономически поддержать…
Ресин: Мы на нарушение не пойдем! Но инвестиционный контракт нас могут обязать выполнять! Давайте мнения!
Департамент строительства (мрачно): Надо продолжать!..
Департамент экономики (бодро): У нас в план включены сети под эти объекты, если нет согласований, то их не надо и строить!
«Мосгорстройнадзор» (скучно): У нас ни одного листа документации…
«Москапстрой» (уныло): Должны ж были еще построить административный корпус, его нет, а от него вся запитка…
Колесникова (волнуясь): Но самое главное! За это время на эту территорию перенесли Музей деревянного зодчества. Сейчас 5 памятников ХVII века, в том числе уникальный храм Святого Георгия, стоят в непосредственной близости от будущего трактира…
Алексеева (с возмущением): Да что вы говорите! А как же у нас в Измайлове церковь стоит и трактир рядом, и ничего!
Представительница префектуры ЮАО: Если все согласования есть, мы согласны!
Еще раз звонит телефон на столе у Ресина. Из разговора ясно, что и Росохранкультура что-то согласовала…
Ресин: А будет там рентабельность-то?
Алексеева (твердо): Будет! Если подойти с головой…
Ресин (тонко улыбаясь): Голова должна быть! А не задница! Ну что, Людмила Петровна?
Колесникова: Я повторяю, Владимир Иосифович, не хочу нарушать федеральный закон, и особенно закон о статусе заповедников, который только что подписал президент Медведев. Я, как директор, имею право только на развитие музея. Поэтому я четко говорю: я ухожу!
Ресин: Горячиться не надо! Все свободны. Людмила, а ты останься!
На этом обсуждение невероятного проекта, оно же яркое представление в театре абсурда, закончилось, и собравшиеся поспешили к своим портфелям и сумкам, оставленным под присмотром милиционера на подступах к кабинету всесильного…
Принуждение к беззаконию
Происшедшее, само собой, нуждается в расшифровке. В кабинете Владимира Ресина обсуждался не просто невинный «этнографический комплекс», а проект, не имеющий аналогов по спокойному и уверенному попранию законов.
«Коломенское» — художественный историко-архитектурный и природно-ландшафтный музей-заповедник. На его землях стоят храм Вознесения Господня 1532 года, церковь Казанской иконы Божией матери XVII века, церковь Усекновения головы Иоанна Предтечи XVI века, церковь Святого Георгия с колокольней, дворец царя Алексея Михайловича, памятники, павильоны, хозяйственные постройки и Музей деревянного зодчества. Это большой — 250 с лишним гектаров кусок природы с рекой, лужайками и парком среди Москвы. Уникальная территория в составе столицы. В Лондоне, скажем, таких несколько, и в самом центре, у нас — единственная, и ближе к окраине города. От этого ценность «Коломенского» лишь возрастает: вольный вдох-выдох среди грохота столицы, пространство истории и культуры.
Здесь урегулированы земельные вопросы, проложены необходимые сети, отреставрированы храмы. Теплотрасса, уродовавшая территорию, вынесена, территория сама по себе является памятником. И на этот лакомый кусок нацелились «инвесторы».
Началось все 8 лет назад. У города катастрофически не хватало бюджетных средств на растущий и развивающийся музей, и было решено ему помочь — построить гостиницу для музейного сообщества и ресторан для туристов, вал которых катит по заповеднику круглый год, с лета до зимы. Все для того, чтобы за государственный счет поправить дела музея. В какой момент государственный проект перешел в руки частников, в музее точно не знают: такие серьезные договоренности совершаются за кулисами событий, в тени кабинетов. Но следующий этап жизни идеи уже наполнился тяжелой поступью частных интересов.
«Вернисаж в Измайлове», огромный рынок ремесел, антиквариата, различных предметов, как обладающих художественной ценностью, так и без признаков оной, «внедрился» в «Коломенское» еще в 2005 году, победив в конкурсе инвестиционных проектов на гостиницу «Петровский плотник». В «Коломенском» не удивились. Там и не такое видели. С момента введения тендеров на каждый вздох в музеях удивляться разучились. Свежие примеры: тендер на проведение концерта «Классика в джинсах» выиграл некий субъект, занимающийся грузоперевозками. В тендере на ремонт памятника — храма Вознесения — победили строители, сроду не работавшие с храмами. Победили и тут же ужаснулись… при виде объекта. «А как ее белить-то, — спросили заказчика, с испугом, — если она высокая такая?!»
Вот поэтому активность «Москапстроя», через который внедрили держателей «Вернисажа в Измайлове», экспансия умелых и опытных рыночников музейщиков не поразила. Поразило другое: упорство и беспрепятственность.
В 2005 году перед взорами сотрудников МГОМЗ «Коломенское» был развернут следующий план. Генеральный директор ООО «Вернисаж в Измайлове» Александр Ушаков и его же директор Марина Алексеева предполагали выстроить на территории заповедника следующие объекты: гостиницу на 200 мест и 12 «заезжих изб» (гостиничных коттеджей), инвестор — ООО «Вернисаж в Измайлове»; трактир на 150 мест и общественный туалет, инвестор — ООО «Русское чудо»; трактир на 250 мест и общественный туалет, инвестор — ООО «Чудоград»; и «Усадьбу пекаря с пекарней», инвестор — ООО ТД «Сокровища Руси».
Грядущий проект обнимает заповедник со всех сторон: возле церкви Георгия Победоносца, жемчужине деревянного зодчества ХVII века, попечением музейщиков спасенной из архангельских болот, должен встать трактир; возле ограды «Коломенского» — гостиница; у реки — развернется усадьба пекаря, а на просторных коломенских лужайках — «заезжие избы», попросту говоря, коттеджи гостиничного типа. На заповедных территориях должен развернуться амбициозный коммерческий проект.
В мае 2005 года городская конкурсная комиссия провела открытый конкурс на право заключения инвестиционных контрактов на проектирование и строительство объектов этнографического центра МГОМЗ, а в ноябре инвестиционные контракты были уже заключены.
Условия контрактов были беспрецедентными. По крайней мере, в отношении музея такого статуса. По окончании строительства город-владелец передает трактиры, избы-коттеджи, туалеты и гостиницу в аренду инвестору. На 15 лет. При этом проектирование и строительство инженерных сетей для всех этих учреждений финансируются за счет средств городского бюджета, а музей обязан предоставить инвестору все необходимые мощности, к которым будет произведено подключение объекта.
Контракт по самой крупной части проекта — гостинице и избам общей площадью 6193, 6 кв. м заключен между первым заместителем мэра Ю.В. Росляком (правительство Москвы) и ООО «Вернисаж в Измайлове». И еще Юрий Витальевич «благословил» 3 трактира (1487 и 2055 кв. метров и 990 квадратных метров), а также Усадьбу пекаря, площадью 272 квадратных метра.
И со всех этих золотых метров — Москва-река, воздух, музейная территория — доходы должен получать инвестор. А музею — 52 доллара с квадратного метра в год, призванные компенсировать коммунальные расходы, которые на самом деле уже сегодня много выше.
Деньги без лирики
У инвесторов, похоже, было всё, кроме представления о музейной специфике. А «Коломенское», начиная с постановления Совмина 1960 года, отнесено к памятникам государственного значения. Потом — уже указом президента РФ от 1995-го — к объектам культурного наследия федерального значения. Наконец, церковь Вознесения внесена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Режимы, действующие на территории заповедника, не допускают застройки, перемен в ландшафте. Все прочее — противозаконно. Роль музея — охрана, изучение, просвещение, популяризация. К тому же музей — режимное учреждение, закрытое для посещения с 22 часов. Что исключает общедоступную гостиницу, парковку, въезд и выезд на территорию.
И тем не менее чудо-инвесторам медленно, но верно удавалось продавливать один за другим нужные решения, согласования, получать подписи. Александр Ушаков как-то рассказал прессе: «Когда в очередной раз стоишь на начальственном ковре, нет-нет да и мелькнет мысль, что и в самом деле бизнес — это сочетание войны и спорта».
Однако бизнес сам по себе не гарантирует музейного уровня, и проектная документация раз за разом возвращалась на доработку. Рос бумагооборот, время шло. То не хватало заключения департамента природопользования, то НИИ Генплана, то департамента культурного наследия.
В конце 2010 года врио мэра Москвы Владимир Ресин наложил на очередной слезный вопль музейщиков о «критическом увеличении антропогенных нагрузок на природный музейный комплекс» из-за строительства гостиницы и заезжих изб решительную резолюцию: «Прошу принять меры по расторжению инвестиционного контракта и прекращению дальнейшей реализации инвестиционного проекта». И Юрий Росляк, получивший эту резолюцию, на бумаге тоже счел «целесообразным вопрос о расторжении инвестиционного контракта». Но меры приняты не были!
В начале феврале 2011 года директор музея Людмила Колесникова разослала всем ответственным лицам — префекту своего округа (Южного) Г. Смолеевскому, руководителю департамента Москвы по конкурентной политике Г. Дегтеву, руководителю департамента экономической политики и развития Москвы М. Оглоблиной — служебные письма, сообщавшие, что проектная документация ни по одному из объектов инвестором в должном объеме не подготовлена, а между тем прошло пять лет. За это время музей развивался собственными темпами и логикой и построил туристический центр с рестораном на 80 мест, воссоздал Дворец царя Алексея Михайловича с двумя ресторанами на 250 мест. А главное — за пятилетку создал музейный этнографический комплекс с уникальными объектами деревянного зодчества ХVII века.
«Повторный срыв инвесторами сроков реализации инвестиционных проектов, — писала Колесникова, — а также недопустимость строительства объектов развлекательно-бытового назначения в непосредственной близости к воссозданным историко-культурным объектам в настоящее время исключают возможность пролонгации строительства…»
Почти в это же время, 23 февраля 2011 года, президент страны подписал ФЗ о новом статусе заповедников, ограничивающем любые инициативы, кроме музейных. Но наглый проект продолжал существовать, претендовать на заповедные земли и, невзирая на то, что его помимо чиновников отменила сама жизнь, потихоньку доплыл до сего момента. И вместо того, чтобы отправиться в урну, рассматривался в кабинете Ресина (ход совещания воспроизводим почти стенографически).
Мы спросили у Марины Алексеевой, зачем ей «Коломенское»?
— Мы выиграли конкурс на инвестконтракт! Это закон, это деньги, там нет никакой лирики, — пояснила она.
— Но есть и другой закон, охраняющий заповедник.
— Город Москва контракт заключил!
Qui prodest
Прецедент с «Коломенским» откроет шлюзы, в которые хлынут потоки, от которых будет трудно отмыться. Легко вообразить, как будут «отбиваться» инвесторские денежки, кого станут селить в «заезжих избах», кто будет гулять в трактирах и закусывать свежими пирожками в Усадьбе пекаря.
Вопрос один: кому в московском правительстве это настолько выгодно? Кто решает все вопросы инвесторов? Кто продлевает сроки? Кто проводит решения через Архитектурный комитет и создает такой теплый климат во всех необходимых кабинетах? Кто этот таинственный покровитель, которому не писан ни 73-й ФЗ, ни указ президента, ни охранный статус ЮНЕСКО? И наконец: куда смотрят в Министерстве культуры страны?
«Этнографический комплекс» в «Коломенском» создаст прецедент. Уже не раз покушались обгрызать куски от Ясной Поляны. Бородинское поле — еще один пример. Конфликт вокруг Архангельского проигран. Все труднее охранить территорию культуры от варваров, которые мыслят музейные земли возможной вотчиной, находят опору и поддержку в государственной власти, одной рукой подписывающей законы, другой — их нарушающей.
Марина Токарева
В нашем государстве так мало осталось не разрушенных памятников культуры, а чиновники всех мастей, которых великое множество, разбазаривают, что осталось, пополняя свои карманы. Ну сколько же им надо? Да вот еще и народные избранники разных уровней: главы регионов, районов, с.советов принимают активное участие в этом подлом деле. Архангельское, Ясная поляна, Бородино, Коломенское…Сколько надо “звонков” прокуратуре, что- бы она начала нормально работать?
И суды надо подчистить, охамели совсем. Стоят на страже уничтожающих культуру застройщиков, а не на страже сохранения истории, и работы Законов.