Гуличева Нина Семеновна, 89 лет, начинала войну солдатом, уволилась майором, участник акции оппозиции на Чистых прудах, высказывает свое отношение к происходящему в стране:
Подачки, которые дает путинская власть, подачки на туалетную бумагу.
Это не на питание, там не хватает на питание. Потому что сейчас хорошее питание недоступное, а плохое в моем возрасте, мне 89 лет, я не хочу. Даже картошка у нас теперь недоступная. Она стоит какие деньги? Я смотрю на молодежь и горжусь, что у нас есть молодежь патриоты, что Россию они так просто не отдадут. Мы не временщики, мы постоянные здесь, это наш город, это наша столица, это наша Москва и наша страна. Поэтому я должна быть со своим народом. Потому что мне они дают поддержку, оптимизм, здоровье. Когда я смотрю на эти прекрасные лица…
Я была у Большого театра. Подходит молодая мама с двухлетним ребеночком, и он говорит: «Бабушка, у нас с мамой денег нет, но я до 10 вечера рисовала вам подарок. Возьмите, пожалуйста». И он подает мне этот листочек с букетом цветов. Это самое дорогое для меня. Это для истории надо сохранить.
В нашей стране столько миллиардеров, подлюг этих, воров и столько бедных молодых семей, которые не позволят себе даже в праздник раз в год купить цветы, букетик цветов или одну гвоздичку.
Гвоздичка же тоже стоит 25 рублей, они же готовы ободрать народ в праздники. А у нее даже на хлеб нет денег, она же не работает. Она же не пойдет просить. Я могу просить. Когда наших патриотов пять лет тому назад арестовали на Арбате, я пошла их спасать, выручать. А мне капитан полиции и говорит: «За каждого давай по тысяче, бабушка, мы их отпустим». А их пять человек. А у меня было только две тысячи. Я говорю: «Отдай мне за две тысячи, это внуки мои». Я пошла к метро «Арбатская», стала там кричать: «Помогите выручить политических заключенных, пять человек». Мне дали даже больше, чем пять тысяч. Я им купила батоны, и воду, и сок. Когда я их выкупила, они были в шоке: «Как вы могли?» Вот так, в наше время без денег никто ничего не делает. Поэтому всяко бывает. Россия непредсказуемая страна.
Самая большая божья защита – это делать добро друг другу.
Когда делают люди добро, то господь помогает. Потому что всё охватить, если он там есть, невозможно. Поэтому мы должны друг друга поддерживать. Человек падает…
Как во время войны – знаменосца застрелили, другой подхватывает и вперед на Берлин, за нашу победу. Вот так и сейчас.
Потому что мы живем в оккупации, мы живем в страшной оккупации.
И если мы себя не защитим, не защитим друг друга, нас никто не защитит. Власть уголовная, власть коррумпированная, власть не жалеет никого, потому что они всё разворовали. Надо организоваться, не дать им уйти живыми в Израиль, в Америку, не дать им уйти, их надо всех задержать. Сначала нам надо пойти на телевидение, пригласить всех выйти, не сидеть, выйти спасать себя, выйти к народу. Упадешь – тебя сразу поднимут и вперед. А потом потихонечку, чтобы эти преступники не ушли. Потому что пока они не уничтожат народ свой, они не успокоятся.
Подумайте, через полгода Путину 60 лет.
Богатейший человек мира. Что ему не хватает? Он цепляется за власть. И передают эту власть, как поганую девку, из рук в руки: ты сегодня президент, а я завтра буду президентом. Это что за позор? Такого позора ни одна страна мира не знает. В день инаугурации он как заяц прятался по переулкам. А во Франции вышел весь народ приветствовать своего президента. Это что за позор в России? Почему мы допустили до этого? Почему наш президент с нами не считается? Всех загнал в квартиры, чтобы все пили водку и смотрели коробку вранья. Может быть еще хуже. Надо всем выходить. Надо защищать своих близких, своих друзей и самих себя, потому что никто нас не защитит.
Нам надо объединяться и объединяться, идти один за всех, все за одного против этой воровской, уголовной власти.
Может быть, я неправильно говорю, может быть, вы меня не понимаете, но так жить нам дальше нельзя. 12 лет мучений. Они ничего не сделали. То, что они добавили, подачки на туалетную бумагу, они сделают такие цены на продукты, что нам мало не покажется. 12 лет будут издеваться надо народом, и мы ничего не сможем сделать. Надо выходить.
