Сидели как-то с кентами и дружно пришли к выводу, что новых анекдотов крайне мало возникает. Я-то их не собираю и практически не запоминаю, но есть друзья, которые выискивают, прибирают, а потом смачно рассказывают.
Оправданием тезиса о дефиците свежих анекдотов может стать тривиальная сентенция о том, что живем мы во время не героическое, не трагическое, а крайне юмористическое. Какие на фиг анекдоты, когда мы купаемся в шутовской пучине. Посмотрите на любого властного деятеля – хоть сейчас в Кунсткамеру. Ну, разве можно всерьез воспринимать того же Грызлова? Аншлаг полный! Имя таким легион…
Катался недавно по милой стране, трепетно обнимал любимых друзей, был вне информационного поля. Изредка долетали осколки новостных баталий: бакс подрос, в Лондоне молодежь буйствует так, что пора помощь у объединенной коалиции Ирака с Ливией просить, российский премьер искупался – древнюю амфору нашел.
Наигранно брутальный, натужно молодящийся и с ботоксным лицом человек решил приравнять себя к античным героям, подняться над картой будня, над временем. Это вам не гомосексуальную семью тандемно изображать!
Путинская амфора, видимо, должна выглядеть торжественно, круто, но, как и с народным фронтом, в итоге – лужа. Время не героическое, шутовское. Многие это забывают, потому как находятся внутри анекдота и адекватно не воспринимают всего происходящего. Тему поднятого властной рукой сосуда еще долго мусолили в СМИ, некоторые заголовки сообщали о его ценности. В моем же испорченном воображении почему-то сразу возник образ скромного работника «Гипрорыбы» Семена Горбункова из фильма «Бриллиантовая рука». Его тоже водили на рыбалку, правда, вместо амфоры, на крючок нанизывали рыбу. «Клёв будет такой, что ты позабудешь обо всём на свете…» – обещали Горбункову.
Да и анекдот с Горбунковым приключился случайно: нелепо упал, сказал нужный пароль и стал против собственной воли счастливым обладателем бриллиантов. Какая разница: Семен Семенович или Владимир Владимирович? Какой, на фиг, кинематограф, когда он сам комедийно вошел в нашу жизнь. Тут тоже был шеф, который решил поиграться и из скромного служащего сделать важного «контрабандиста». А маленький человек, да еще и важный – вдвойне анекдотичен. В сетку он кидает ствол, поет про зайцев, смотрит стриптиз в гостинице, много чего еще отчебучит. Но все не по собственной воле, по инерции, заложником которой он стал. Жизнь кардинально меняется, уходит жена, но брильянты в руке кружат голову. Эх, была, не была! Цыгане-медведи, шапки, полные пробок от шампанского…
Над комедийными персонажами смеешься, но в тоже время жаль их, немного стыдишься их нелепости. Так что и анекдоты не сочиняются. А когда жалость и стыд, то кокетливо жмуришься от очевидных вещей. И тут дело не в том, что в декабре вновь украдут наши голоса, не в том, что воруют и сами же себя покрывают законами, на которые тут же плюют, а в том, что в нашем сознании возникает код, который выводит особую систему образов анекдота, и в нем обязательно необходима амфора, чтобы заржать от души.
- У Вас ус отклеился…
- Пф… Шпасибо
Тетя моего друга увидела по телевизору одного известного губернатора из долгожительствующих на Олимпе. Тот о чем-то рассуждал, видимо, на предмет искоренения всех зол. Тетя закричала: «Так вот этой роже лично я десять лет назад, когда главбухом в фирме работала, миллион долларов наличкой в кабинет заносила за подряд, столько же на счет указанной конторе перевели. Что-то обещал, желваками водил, а потом кинул, собака. Наверное, не одни мы ему тогда занесли, а теперь вот сидит, людей жизни поучает». Так вот это не анекдот. Анекдот – вся топь, по которой мы бредем в разной степи погруженности, часто не желая замечать очевидных вещей. Вот поэтому уже не в гипс кладут брильянты, а в наши головы, забавляясь, вшивают амфоры…
