На днях я посетила международный форум в Страсбурге, посвященный сакральной теме «Четвертая власть». Медиа-сообщество напрасно себя тешит этим словосочетанием, в которое входит слово «власть». Никакая мы не власть. Мы просто информаторы.
Последние события в мире медиа показали, что на всеобщее обозрение можно вывалить грязное белье всего мира, но от этого мало что изменится. Разве что предавшего «стирке» это белье посадят в тюрьму. Достаточно вспомнить о бедном Ассанже…
Со времен Горбачева российское просвещенное общество загипнотизировано волшебным понятием «гласность» и верит в него как в панацею от разных бед. Если только пройтись по заголовкам семинаров, заявленных на прошедшем в Страсбурге форуме, в душу закрадывается смущение от того, сколько надежд возлагается на хрупкие плечи медиа. Впрочем, на форуме больше принято было говорить не «медиа», а СМИ.
Разумеется, я фанат прессы и свободы слова. Я считаю их главным институтом демократического общества наряду с независимыми судами. Но если в российском обществе работают только СМИ, а остальные общественные и государственные институты не работают,а подчиняются злой воле власть имущих, ничего сверхъестественного от деятельности СМИ ждать не следует. Сразу вспоминается забавный анекдот про медведя. Мужик заблудился в лесу, орет что есть мочи: «Услышьте меня! Ну, кто-нибудь, услышь меня!» Сзади мужика кто-то обнимает за плечи. Он огладывается: медведь стоит и улыбается. И говорит медведь мужику: «Ну, я тебя услышал. И что?»
Я на прошедшем форуме делала сообщение на тему: «Гласность – мощный фактор против коррупции».
Учитывая мое критическое отношение к гласности, можете себе представить, что это был за доклад?
Итак, в России есть гласность. Сотни и тысячи «открытых форточек» в Интернете мгновенно разносят сведения о коррупции. Такой-то сякой-то безо всякого конкурса отвалил своей теще контракт на строительство гигантского супермаркета на центральной площади областного центра.
И что? Супермаркет строится. Губернатор для вида разводится с женой и с тещей. Все хорошо.
Сама по себе гласность является неприятным препятствием для чиновников, любящих воровать в темноте. Но гласность не может заменить прокуратуру, суды и вообще эффективное соблюдение законов. Пришлось привести в пример страны Запада: главным средством борьбы с коррупцией там является наличие эффективной политической оппозиции. Именно оппозиция постоянно отслеживает воровские поползновения власти и предает их огласке. А затем включаютя механизмы правоохранительной системы. А иногда достаточно только огласки. В странах с развитой демократией и общественным мнением, чиновнику достаточно опозориться, и он сам подает в отставку. На днях подал в отставку президент Германии Кристиан Вульф. Он пояснил, что пошел на такой шаг, так как в последние недели стало ясно, что доверие значительной части граждан ФРГ к нему – утрачено.
Президент оказался в центре скандала, поскольку обвиняется в превышении должностных полномочий.
Ранее немецкие прокуроры направили в парламент страны официальное прошение о лишении Вульфа неприкосновенности, чтобы расследовать скандал вокруг взятого им кредита.
Скандал вокруг президента Германии разразился после того, как прессе стало известно о низкопроцентном кредите в 500 тысяч евро, который в 2008 году Кристиан Вульф взял у жены одного известного бизнесмена.
С российской точки зрения, Кристиан Вульф совершил пустячный проступок. Но западная демократия, где у оппозиции есть права не только бегать по подъездам и раздавать брошюрки «Путин. Коррупция», даже такой проступок смертелен для репутации политика.
Во Франции предали суду и заключению в тюрьму сына президента Миттерана, замешанного в коррупционном скандале с поставкой вооружения по серым схемам в Анголу и неуплате налогов на большую сумму. Это известное «Дело Фальконе», французского бизнесмена, который в компании с Аркадием Гайдамаком, бизнесменом российского происхождения, и сыном Миттерана занимался поставкой вооружения через тертьи страны. Гайдамак удрал от французского правосудия. А сын президента отсидел и заплатил огромный штраф.
В западных странах нет неприкосновенных. А в России до сих пор боятся тронуть отправленного в отставку Лужкова…
В России имеется только кровопролитная борьба с ветряными мельницами, которую предпринимают как отдельные медийные герои, так и медийное сообщество в целом.
Ярким примером такой борьбы служит фигура Алексея Навального. Этот парень нашел идеально дешевый способ раскрутить свой как бы антикоррупционный проект в блогосфере, не вложив ни в дизайн ни в инфраструктуру проекта ни цента. Использовав имеющиеся возможности американского сервера и уже готовый дизайн блогов в ЖЖ.
Навальный стал миноритарием нескольких крупных госкорпораций и благодаря этому получил возможность требовать, чтобы его допустили к тайнам управления этими корпорациями. За борьбой акционера с корпорациями, в которе он вложил небольшие средства, наблюдать было чрезвычайно увлекательно. Тем более что Навальный рапортовал о своих приключениях можно сказать он лайн.
Ну и что?
Иногда Навальному с помощью суда и прокуратуры даже перепадали кое-какие документы о деятельности советов директоров корпораций. Но чаще ничего не перепадало.
Никто из тех руководителей госкорпораций, которых Навальный обвинял в нецелевых расходах средств, а проще говоря, в воровстве, не подвергся отставке.
Единственный серьезный навар от бурной деятельности молодого юриста Навального был тот, что ему удалось стать узнаваемой политической фигурой и претендовать на будущую карьеру в политике.
Излишне говорить, что против этого парня идет настоящая информационная война. В чем только его не обвиняют! В том, что зарабатывал деньги мелкой заказухой, что учился в США…
Особенно меня посмешили обвинения в заказухе, которые последовали после взлома почты Навального. Когда люди, ворующие миллиарды, обвиняют бедного человека в том, что он осмелился получить заказ на несколько тысяч долларов – это ли не пример перевернутого общественного сознания?
Ну, а учеба в США – это своего рода путинский жупел. Для идиотов.
Но и Запад сегодня уже не является примером в борьбе с коррупцией. Времена Роберта Кеннеди, генерального прокурора США, объявившего борьбу с коррупцией делом своей жизни и погибшего на посту, как видно, прошли. Запад тоже протухает. И там пресса остается последним воином в поле.
Как чудовищно выглядит британское правосудие, которое уже полгода разбирает тяжбу между двумя крупнейшими ворами эпохи, родом из России: Борисом Березовским и Романом Абрамовичем с таким невозмутимым видом, будто речь идет не о многомиллиардных аферах, подкупах высших должностных лиц РФ, а о мелкой сваре двух рыночных воришек.
Что изменилось в мире от того, что десятки телекомпаний вели прямые передачи из Высокого суда Лондона, где два грязных вора вываливали свое несвежее белье на алтарь британского правосудия?
Может быть, из Москвы последовал окрик: «дайте нам арестовать их!»
Нет, из Москвы последовала тишина…
Может быть, на улицы российских городов вышли рабочие “Уралвагонзавода” и прочих путинских “фабрик счастья” с требованиями арестовать коррупционеров?
Нет! Дураки бегают с ленточками, как шут с бубенцами.
Общественная энергия направлена не в то русло.
Москва не борется с крупными ворами. Не борется с ними и Лондон.
Зато борьба с теми, кто предает гласности факты воровства и политического двурушничества, идет бескомпромиссная.
Посажен под домашний арест Джулиан Ассанж, «папа Викиликса», а сержанту, который слил Ассанжу тысячи шокирующих фактов, грозит смертная казнь за “измену родине” и нарушение “государственной тайны”.
В России против журналистов и блоггеров тоже имеются в арсенале правоохранителей с десяток уголовных статей: 282-ая (части 1, 2, 3) 283-я (разглашение государственной тайны), 275 (государственная измена), 280 (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности)…и так далее и тому подобное.
Лишь недавно отменили самую популярную статью УК, которую использовали против журналистов: 129 ч.3 (клевета).
Приходится признать, что в погоне за богатством, мир зашел в большой нравственный тупик.
Этот тупик заключается в том, что теперь народ уже знает так много, как никогда.
Но по-прежнему ни народ, ни даже самые умные люди, не знают, что же делать с этим знанием.
