«Выражал нетерпимость по отношению к существующей власти» — такова ключевая формулировка в обвинительном заключении по делу двенадцати петербургских «другороссов». Обвиняемыми по 282-й статье УК РФ проходят Андрей Дмитриев, Андрей Песоцкий, Алексей Марочкин, Владислав Ивахник, Андрей Милюк, Олег Петров, Вадим Мамедов, Равиль Баширов, Роман Хренов, Александр Яшин, Алексей Зенцов, Игорь Бойков. На очередном заседании этого резонансного процесса, которое состоится 18 мая в Выборгском районном суде северной столицы, должны выступить внедрённые в «Другую Россию» сотрудники Центра «Э», а также ряд сотрудников полиции. Несмотря на откровенно политический характер данного уголовного дела, оппозиционная общественность и пресса не спешат солидаризоваться с «интеллигент-экстремистской ОПГ», членам которой грозит лишение свободы на срок до трёх лет.
«Дидро – в помойное ведро!»
Не секрет, что «антиэкстремистская» 282-я статья, нашедшая своё достойное место в главе «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» УК РФ, является, прежде всего, удобной дубинкой в руках власти для давления на любую оппозиционную организацию, идёт ли речь о так называемых исламистах, «русских националистах», о радикальных левых или о сторонниках Эдуарда Лимонова. В этой связи крайне удивляет позиция нашей либеральной и интернационалистской общественности, выступающей с требованием чаще применять эту статью, если усматриваются хотя бы малейшие признаки «разжигания розни». Граждане, по-видимому, не представляют, что данная статья таким же точно макаром может быть применена и к ним самим. (Или представляют – но старательно об этом умалчивают.) Ещё больше обескураживают предложения некоторых либеральных депутатов и правозащитников расширить содержание статьи 282, приравняв к «экстремизму», например, «пропаганду гомофобии». В то же время и некоторые идейные коммунисты-интернационалисты призывают расширить 282-ю статью — с целью «более эффективной борьбы с фашизмом». И сколько бы ни доказывали им товарищи, что в таком случае первыми же «русскими фашистами» будут назначены они сами, понимания эти доводы не находят.
Нельзя не заметить, что применение статьи 282 или попытки её применить носят сугубо избирательный характер. Например, оголтелые призывы антикоммунистического толка, выдвигаемые некоторыми православными священниками, почему-то «на экстремизм» никто не проверяет. А вот, скажем, протоиерей Всеволод Чаплин призвал проверить «на экстремизм» произведения давно покойного Ульянова-Ленина – и многие восприняли эту инициативу всерьёз. Такая мощная дискуссия по этому поводу развернулась!..
Наряду с этим, правоприменительная практика 282-й статьи в разных регионах нашей необъятной родины разная. В одних случаях это орудие, в первую очередь, против «другороссов» и их соратников: в Смоленске, в Санкт-Петербурге. В других случаях с помощью указанной статьи расправляются, в основном, с истинными или мнимыми приверженцами «радикального ислама»: в Татарии, Башкирии, Дагестане.
А учитывая, что в существующем виде 282-я статья весьма расплывчата по формулировкам, простор для того или иного толкования её полицией, следственными и судебными органами огромен. В принципе, сегодня под «экстремизм» можно подверстать почти всё, что угодно, — было бы желание. Левые активисты шутят, что если бы сейчас у нас в стране жили «Маркс с Энгельсом, Ленин со Свердловым или Дидро с Вольтером – их давно бы записали в «уголовники» по 282-й!». А если вспомнить, что «на экстремизм» по команде сверху проверяли даже книги такого вполне умеренного либерального публициста, как Андрей Пионтковский, то становится ясным общий тренд.
Криминала не шьют
И всё-таки, что общего и различного в нынешнем уголовном деле 12-ти петербургских «другороссов» по сравнению с тем, как велись схожие дела в отношении их товарищей и единомышленников в других регионах? Насколько это дело типично или атипично в сравнении с общей правоприменительной практикой 282-й статьи в целом по стране? С такими вопросами «Новый смысл» обратился к лидеру петербургской «Другой России», одному из основных фигурантов знакового судебного процесса Андрею Дмитриеву.
- С каждым годом число дел по «антиэкстремистским» статьям сильно растёт, — говорит наш собеседник. — Но надо иметь в виду, что есть три градации; по сути, три разных статьи. Ст. 282 — это разжигание розни («возбуждение ненависти либо вражды». – Ред.). Ст. 282.1 — организация экстремистского сообщества. Ст. 282.2 — организация и участие в деятельности экстремистской организации, деятельность которой запрещена судом. Вот, последняя — это «наша» статья. По ней пока не так много народу проходило. 90% обвиняемых — члены «Другой России». Плюс «Хиз-бут-Тахрир» (религиозная организация, считающаяся террористической – Ред.) и ещё какие-то запрещённые исламские организации.
Дело Дмитриева и его товарищей, по их оценке, — первое столь масштабное дело по данной статье, не отягощённое другими статьями УК.
- Часто эту статью «пристёгивали» дополнительно участникам акций прямого действия, которым инкриминировалось что-то ещё, — поясняет Андрей Дмитриев. — Но наш случай — абсолютно чистая политика, без какого-либо криминала или даже попытки его «пришить». Следователи не скрывали, что это дело – прецедентное.
Само собой, не нужно быть провидцем, чтобы понимать: в случае удачного для властей исхода, таких дел станет гораздо больше. По мнению Дмитриева, «первый кандидат – Эдуард Лимонов».
- Так что, этот процесс имеет особую важность как для силовиков, так и для общества в целом, — резюмирует лидер «Другой России» в Петербурге. — Власть проводит на нас обкатку новой машины для подавления инакомыслия.
- Отличие этого дела от других аналогичных процессов заключается в том, что впервые по статье 282.2 обвиняется столь большая группа людей, — добавил в беседе с корреспондентом «Нового смысла» ещё один фигурант резонансного «дела 12-ти» «другоросс» Андрей Песоцкий.
- По версии следствия, в городе на Неве действовали не одиночные «экстремисты», осуществляющие деятельность НБП, а целое сообщество, с распределением ролей и т. д., — развивает свою мысль оппозиционер. — Ранее, в других регионах, следственные органы не привлекали столь многочисленную группу политических активистов, обвиняемых в принадлежности к НБП. При этом само дело, очевидно, надуманное. Нас обвиняют в проведении собраний, мирных митингов, пикетов — ничего, что хоть отдалённо несёт угрозу обществу.
Профилактика – залог здоровья
По версии обвиняемых, «слепить» дело петербургской «Другой России» во многом позволила банальная полицейская провокация с внедрением агентов в оппозиционную среду. «В 2007 году через своего агента окружной центр «Э» предоставил другороссам квартиру для партсобраний, в которой, как выяснилось позже, была установлена записывающая видеоаппаратура. Записи с камер наблюдения, с лёгкой подачи московских “экспертов по вызову” Батова и Крюковой, превратились в собрания запрещённой “НБП”. К тому же свидетели обвинения, поголовно состоящие из сотрудников ЦПЭ, как один твердят, что все обвиняемые по делу являются членами экстремистской организации. Двое ключевых свидетелей обвинения — Соколов и Сазонов, якобы являвшиеся активистами и давшие показания против фигурантов дела, на которых и базируется обвинение, на деле являлись внедрёнными провокаторами», — так описываются события в пресс-релизе «Другой России». Что это – случайность или закономерность, беда оппозиционеров или отчасти их вина? Можно ли сделать из этого какие-то выводы и извлечь уроки на будущее?
- На самом деле застраховаться от проникновения полицейских агентов в оппозиционные организации невозможно, — считает Андрей Дмитриев. — Хотя нужно, конечно, проявлять бдительность в этом отношении… И помнить, что большой брат не просто следит за тобой, но и готов тебя сожрать в любой момент.
На вопрос о том, есть ли в других странах подобная практика — внедрять в ряды оппозиции агентов, или это чисто российское изобретение на современном этапе, Дмитриев отвечает:
- Практика, думаю, конечно, есть. Но вот что важно. Европейский суд официально признал, что на основании только данных, полученных путём полицейской провокации, человек не может быть осуждён. То есть наше дело должно быть прекращено. Даже если не брать в расчёт европейские нормы о свободе слова, политической деятельности и т. п. — просто потому, что полицейская провокация не может быть единственным доказательством. Так что, я думаю, агентов за рубежом внедряют для сбора информации. Но вот процесс, подобный нашему, невозможен не только в Европе, но и, скажем, в Турции и других подобных странах.
- Здесь нужна солидарная позиция общества: ликвидация Центров «Э», отмена всего комплекса «антиэкстремистского» законодательства и привлечение к ответственности тех, кто устраивает подобные провокации, — продолжает Андрей Дмитриев. — Но пока такого единства нет даже в оппозиции. И, соответственно, завтра любой активист может стать жертвой игр наших спецслужб.
Кстати — к вопросу о позиции общества, — сейчас в северной столице опять начались «сезонные профилактические зачистки» в отношении «потенциальных экстремистов» (на этот раз – в преддверии саммита «Россия – ЕС»). Активистов оппозиционных организаций, числящихся в неких «списках», вызывают в угрозыск, где оперуполномоченные требуют от них нелепых объяснений, расписок в лояльности и «неучастии в акциях» и т. д. Это вместо того, чтобы ловить и обезвреживать настоящих преступников! И ничего – никакого взрыва общественного возмущения что-то не видно. Подразумевается, что такого рода «профилактика» чуть ли не в порядке вещей. Хотя на самом деле — чистейшее беззаконие.
- Выводы таковы: в нашей стране, при нынешних властях, можно впаять уголовное дело практически любому, кто активно занимается оппозиционной политикой. И наш пример, безусловно, не единственный, — подытоживает обвиняемый по статье 282.2 «другоросс» Андрей Песоцкий.
