Минувший пятидесятилетний юбилей Виктора Цоя (Цой, как Вы знаете, жив!, прямо будто бы Ленин какой), в очередной раз погнал мутную волну разноплановых и малоосмысленных претензий лично к нему и к Русскому Року как к явлению.
Чего только не довелось прочесть по данному поводу последние несколько дней.
Мол и агенты Госдепа (да, на полном серьёзе) и с точки зрения эстетики — полное говно, и безыдейные, и идеи неправильные, разлагающие, музыка неталантливая, а тексты — спецом депрессивные и эскапистские, отвращающие молодёжь от позитива.
И пошло, поехало.
Такое ощущение, что я не в России в 2012 году живу, а когда-то в брежневско-андроповские годы, и проработку в прессе и блогах ведут какие-то официозные комсомольские активисты.
Откуда эти настроения здесь и сейчас? Почему они внезапно возникли из ментального анабиоза?
Что интересно, претензии того же порядка выдвигаются сейчас и к презираемому современными идеологами националистического и патриотического направлений поколению шестидесятников. Тех уже просто давно ославили бездарными уродами в бородах и свитерах, бренчащих свои никчёмные песенки под гитару и пробренчавших, по версии критиканов, великую страну.
Мне давно уже хотелось ответить критикам обоих направлений народного творчества как то сразу, чтобы потом поменьше возвращаться к этой унылой теме. Что же. Цоевский полтиник — неплохой повод для того, чтобы недвусмысленно заявить что я думаю о тех, кто хочет запретить людям петь.
Дорогие мои. Хорошие.
Идите и спойте сами.
Если не поётся — то извольте не мешать это делать другим, тем, кому это нужно.
Если поётся — так тем более, не затыкайте чужие рты.
Не пытайтесь монополизировать свободу.
По большому счёту, основная причина нерасположения советской власти к Русскому Року как явлению была именно в неорганизованности самого явления.
Не эстетическая. И даже не идеологическая — мало кто из рок-музыкантов всерьёз покушался на основы.
Однако же, сам факт того, что в информационном пространстве, плотно контролируемом советской властью действуют какие-то совсем частные лица, что эти частные лица не согласовывают своих действия ни с кем — бюрократов просто приводил в бешенство.
Русская городская культура радикально поменялась после войны.
В шестидесятые народ запел по-другому.
В семидесятые и восьмидесятые — опять по-другому.
Допустим, в девяностые эти песни определённой части общества оказались не нужны. Кому-то больше по нраву Пугачёва с окружающими её консортами, кому-то милее эстетика Милицейской Волны и Радио Шансон (характерно, что репертуар обоих упомянутых радиостанций совпадает процентов на 80).
Однако же само по себе это не повод ни для морализаций, ни для сколько-нибудь презрительного отношения.
Не песня делает историю.
И даже не стихи.
Смешно предъявлять поэтам Золотого Века русской поэзии проблемы крепостного права.
Смешно предъявлять поэтам Серебрянного Века ужасы Гражданской Войны.
Не их стихи поворачивали колесо Истории.
А тем же самым бородатым КСПшникам, сменившим их исполнителям Русского Рока — предъявляют.
В чём же разница?
Неужели в том, что может быть впервые за всю историю наш народ позволил себе не просто запеть. Пели и раньше — русский городской романс — великолепен.
Но впервые народ позволил себе самоорганизацию вокруг собственного творчества.
Впервые он начал создавать самостоятельные социальные структуры, которые обеспечивали воспроизведение этого творчества и его пропаганду.
Фестивали КСП, инфраструктура рок-концертов, связанные с ними подпольные и полуподпольные звукозаписывающие студии властям были как серпом и молотом по яйцам. Намного страшнее, чем, собственно говоря, контент.
И когда в наше время я, посередине информационно перегруженного интернета, в свободно распространяемых блогах прочитываю перепевы 30летней давности говна про американскую агентуру, про бездарность и отсутствие правильной эстетики — я могу сказать дорогим аффтарам только одно:
Не нравится эстетика — все дороги открыты, есть Youtube, mp3 летают по всему интернету и залетают чуть ли не в каждый сотовый телефон.
Пойдите и сделайте лучше, но поменьше гундите о том, кто и что должен слушать.
Докажите свои эстетические преимущества в честной конкуренции.
А вот наезжать на социальную роль русского рока — это наезжать на попытки, достаточно слабые, но вполне честные самоорганизации русских.
Враги народа не те, кого обвиняли в том, что они «американские подпевалы», а те, кто на любую попытку народа самоорганизоваться вокруг любого, самого частного, самого малого дела — начинает многолетнюю битву за право эту самоорганизацию отрегулировать, за право тащить и не пущать.
Вам не нравится что Цой по прежнему жив? Живите сами.
Вам не нравится что Макаревич был ‘конформист’ и не будил социальный протест, а теперь по телевизору варит макароны? У свободного человека есть право заниматься тем, чем он считает нужным.
Вам не нравится БГ? Ну так он не сто долларовая купюра, а в последнее время даже и она не всем нравится.
Русский рок не предлагал универсальных рецептов.
Но для своего времени он был вполне достойным творческим движением, которому не было на музыкальном поле какой-то внятной, не откровенно позорной альтернативы.
Это движение вовсе не было замкнуто на 3-5-10 центровых рок-групп, на тех два-три десятка наиболее известных музыкантов, к которым и высказываются основные претензии.
Самодеятельные рок-группы возникали по всей стране, их были даже не тысячи — десятки тысяч.
Говорю в связи с этим прямо и недвусмысленно.
Рассуждения о том, что мол ‘русский рок не талантлив’ и не имеет ни эстетической ценности, ни положительного общественного значения — это не менее, чем попытка принизить культурные достижения русских как народа.
Потому что культура народа — это не только те, кто поют на центральных сценах и собирают стадионы, но и те, кого широкая публика никогда не услышит. Те, кто лабал на разбитых электрогитарах в школьном или сельском клубе, на дискотеке, кто сочинял своё, неумелое и непрофессиональное и перепевал, зачастую фальшиво, чужие песни.
И те и другие вместе составляют общее, непрерывное поле.
И в восьмидесятые, и в девяностые годы никакой массовой и подлинно народной альтернативы этому культурному полю предъявлено не было.
Потому что нельзя всерьёз считать такой альтернативой ни Киркорова с компанией, которых нам вбивали в мозг при помощи оружия массового поражения — радио и телевидения, ни блатняк. А больше ничего в отечественном культурном пространстве в то время и не происходило.
Попытка задним числом отказаться от части собственной истории как от незначимой или недостойной — по меньшей мере неумна.
Это — наша история, другой не будет.
Спасибо за внимание.
