С творчеством Максима Калашникова (псевдоним журналиста Владимира Кучеренко) я впервые познакомился в далёком 2002 году, когда в старом “Книгомире” мне подвернулась “Битва за небеса”. В то время я был охоч до такого рода литературы, всякого рода патриотических нелиберально настроенных авторов вроде Кара-Мурзы, Мухина и прочих. Взял книгу с полки, полистал, показалось вроде интересным, решил купить. Книга зацепила просто мощно, помню, в те августовские дни, сидя в выходные на даче, читал запоем. Перед внутренним взором проносились хищные силуэты советских истребителей и зенитных ракет, громящих натовского супостата в локальных войнах Красной Империи и Североатлантиды, футуристические контуры космопланов и гиперзвуковиков, создававшихся отечественными конструкторами, образы ордена новых меченосцев… Нет, мы не были отсталыми дикарями – наши технологии порой опережали весь мир! Нет, мы проиграли Холодную войну не от слабости – собственные вожди ударили нам в спину, разрушив империю!
Не успев закрыть последнюю страницу “Битвы за небеса”, по приезду домой я уже качал из сети “Сломанный меч империи” – культовый образец творчества Калашникова. Позже были “Гнев орка”, “Вперёд в СССР-2″ и многие другие… Творчеством Калашникова я тогда сильно проникся. Даже предпринимал скромные усилия, чтобы данного автора пропиарить в наших палестинах (тогда я частенько писал в “Полис” литобзоры). Мониторил в сети появление его новых книг, ждал с нетерпением, и покупал немедленно, не глядя на ценник, едва обнаруживал на полках местных книжных (В то время регулярные походы по книжным были для меня просто святой обязанностью). В моём личном пантеоне идеологов Калашников в то время занимал одно из самых почётных мест (наряду с Юрием Никитиным). Общаясь с другими поклонниками Калашникова, с которыми сошёлся как раз на этой почве, меж собой его даже в шутку называли Преподобным. (И так я нашёл многих хороших друзей, с которыми в добрых отношениях и поныне, спустя много лет. Кстати, почти все они в Калашникове нынче сильно разочаровались, или по крайней мере, сильно не одобряют многие его поступки и высказывания, но об этом ниже). Моё мировоззрение формировалось во многом под влиянием его творчества. А сколько копий было сломано на форумах в дебатах с местечковыми либерастами и путиноидами, злобно шипевшими и размахивавшими банилкой от неспособности возразить по существу … (Впрочем, многие из них на самом деле прикрывали этим идейным камуфляжем свою русофобию и национал-сепаратизм, но это отдельная тема).
Надо сказать, что независимо от того как относиться к Калашникову, следует признать что своим творчеством он сделал немало доброго. Во-первых, он и ему подобные авторы своими вполне талантливыми с литературной точки зрения книгами смели с прилавков писанину либерастов, заполонившую было книжные полки в годы Перестройки. И многим молодым читателям задали верный вектор развития. С задачей зажечь тех, кого можно, заодно подтолкнув на верный путь, он думаю справился прекрасно. Не откажешь Калашникову в умении рисовать красивые образы высокотехнологичного будущего, к которому надо стремиться. (Впрочем, будущего, способного обернуться как раем Нейромира, так и адом технотронного феодализма). Опять же, респект Калашникову за популяризацию технократического подхода – он в каждой книге не перестаёт на все лады твердить о том что в истории успех сопутствовал тому, кто применял самые передовые технологии, дававшие обширные новые возможности. Немало усилий Калашников приложил и для объяснения тупиковости сырьевой экономики, и разоблачения вредительств постперестроечной клептократии. Хотя нынешний режим за те или иные грехи не ругает только ленивый или сторонник “Е…ной”, но Калашников говорит именно об упущенных возможностях и загубленных втихую направлениях. Опять же, заслуга Калашникова в том что довёл до сведения публики с мозгами, изрядно промытой антисоветской пропагандой – СССР не был Верхней Вольтой с атомными ракетами, была очень мощная научно-техническая база, накопившая солидный багаж передовых разработок. И хотя СССР действительно в какой-то момент стал тихо деградировать, был потенциал, который при грамотном использовании позволил бы одержать верх в противостоянии с Западом. Можно добавить, что Калашников с идеями грандиозных фантастических задумок, описанных эмоциональным живым языком, выгодно смотрелся на фоне многих других авторов патриотического лагеря, что в своих опусах нудным серым языком звали в реинкарнацию совка или замшело-православного самодержавия.
Вообще, Калашников в те годы набирал популярность, приближаясь к её апогею. Большинству народа он нравился, хотя уже тогда раздавались голоса скептиков, ворчливо поругивающих его излишнюю эмоциональность в книгах, слишком смелый полёт фантазии, периодически всплывающие ляпы по матчасти. Но кто сильно слушал их занудные придирки? Ещё более бледно выглядели клоунские попытки либерастов ругать Калашникова то за фашизм, то за антисемитские высказывания в книгах. Кроме того, для многих людей ругань публики такого сорта – своеобразный знак качества, признак того что ругаемый делает верное дело.
Разочарование стало приходить несколько позже. Смущало и то, что Калашников часто хватался за любую сколь угодно сомнительную идею, лишь бы она выглядела необычно-фантастически. И не особая разборчивость в источниках, порой чуть ли не бульварные газетки. И то что среди т.н. “чудесных технологий” часто пиарил всякие шарлатанские штучки вроде знаменитых “фильтров Петрика”. Настораживали заигрывания со всякими конспирологическими-криптоисторическими теориями. Об исторических экскурсах Калашникова знакомые любители истории (сами первое время весьма его уважавшие) говорили что “написаны на уровне армейского нужника”. Ура-патриотизм в сочетании с футурологической маниловщиной пополам с алармитскими антиутопиями тоже в какой-то момент приелись. Кстати об антиутопиях – у обещанных Калашниковым в каждой новой книге тотальных апокалипсисов постоянно сдвигались сроки наступления. Что не могло не породить скептическое отношение к этим пророчествам. В итоге в 2008 всё же прогремел было кризис. Но последствия, хвала Сварогу, оказались вроде не столь ужасными, как рисовали пророки. Да и тут пожалуй сработал принцип, что если всё время предсказывать плохое, то рано или поздно не ошибёшься. Книги последних трёх лет к тому же стали несколько скучноватыми, постоянно перепевая на немного новые лады сказанное ранее. Иные стали и вовсе занудными. (Хотя “Низшая раса” оказалась достаточно интересной). И в каждых новых публикациях Калашникова становилось всё меньше интересных футурологических идей, всё меньше говорилось о проблемах русских как нации. Зато всё больше становилось левизны, порой самого вульгарного пошиба и всё больше дубовой имперскости в духе того чтоб в очередной раз сделать русских расходным материалом для строительства рая “для всех”.
Кстати, стоит подробнее рассмотреть его политические воззрения. Каких же взглядов придерживается Максим Калашников? Многие его характеризовали как национал-социалиста, национал-имперца, национал-технократа. Определения эти слишком общие. На самом деле идейная платформа Калашникова, сплетённая из самых различных теорий и идеалов, была видимо некой попыткой объединить под одним знаменем людей самых разных политических позиций и идейных наклонностей. Каждый мог найти что-то, что бы его зацепило. Русский националист – мечты о создании “русского сверхчеловека” и критику этнической преступности (впрочем, в последних трудах как-то тихо исчезнувшую), евразиец-имперец – разглагольствования о славяно-азиатской империи от моря до моря, ностальгирующий по СССР – красочное описание былой военно-технологической мощи, убеждённый левак – порицание капитализма и рассуждения о грядущем неосоциализме. Любителя техники привлекли бы рассказы о “чудесных технологиях”, поклонника оружейной тематики – описание мощи советского оружия, антисемита – конспирологические теории. Православному предложим образ “ядерного православия”, “жопоголика” привлечём картинами всемирных кризисов, войн, техногенных катастроф, любителя фантастики и футурологии – утопиями и антиутопиями. Для кого-то – пара слов про арийство и славянское язычество, для других – пара цитат из Маркса, для третьих – уже из Фукуямы и Тоффлера.
В одном месте упомянуть про пользу свободного предпринимательства, в другом гневно осудить хищнический капитализм. В одном месте говорить о поддержке русских и про вред мигрантов из южных республик, в другом вещать о дружбе народов в духе советского интернационализма. И конечно, бичевание пороков клики клептократов и человекообразных обезьян, разрушивших СССР и жирующих на его обломках. Неудивительно, что на почве интереса к Калашникову встречались порой люди просто антагонистических взглядов, которые при дальнейшем обсуждении каких-то острых вопросов были готовы вцепиться друг другу в глотки. Возможно именно это и предопределило в своё время распад т.н. “Братства” – сообщества поклонников Калашникова, дислоцированного в Москве. Группа политизированной молодёжи, увлечённая идеями Калашникова, пыталась создать по заветам своего идеолога движение с “бесструктурным” руководством, (т.н. “сетевого” или “роевого” типа). С некоторыми участниками этой затеи (ныне давно впрочем отошедшими) я тогда переписывался, информацией владею с их слов. Деятельность этой сетевой структуры ограничивалась большей частью сетевыми дебатами, хотя имели место попытки что-то делать в реале. Потом была пара скандальных историй с натуральнейшими кидками, когда одни участники Братства, заняв денег у соратников на де-перспективные проекты, просто цинично прикарманили их себе. Затем в не успевшем толком сформироваться движе произошла борьба за раздел власти, в ходе которой большинство основателей оказались исключены из рядов. Насколько мне известно, ныне существуют два “Братства” – две немногочисленные кучки последних фанатов Калашникова (кстати, порой разных полумаргиналов), вяло пытающихся вести какую-то общественную деятельность и люто ненавидящих друг друга. Хотя в движении изначально было немало людей с довольно правыми взглядами, сейчас идейная платформа сместилась в левизну. И насколько мне известно, ни один из осколков “Братства” ничем особо не прославился.
Кстати, раз уж речь зашла о движении поклонников его идей: хотя Калашникв замахивался на статус крупного оппозиционного деятеля, от непосредственного участия в делах Братства он, насколько мне известно, с самого начала самоустранился и не принимал никакого участия. Хотя одного морального авторитета Калашникова хватило бы, чтоб пресечь и разрешить многие ненужные конфликты между членами движения. Но он предпочёл остаться чисто идеологом.
Возвращаясь к политическим позициям Калашникова: мне не совсем понятно, почему он до сих пор многими рассматривается как деятель из националистического крыла оппозиции? Возможно по инерции: ранний Калашников стоял на довольно активных прорусских позициях. Но нынешний Калашников по риторике – типичный ультралевак со всеми вытекающими.
Последнее время Калашников стал производить неприятное впечатление и чисто как человек. Стиль последних интервью и статей часто отдавал какой-то истерией. Во время сетевой встречи с поклонниками на Большом форуме года три назад Калашников в ответ на вопросы часто либо с упоением цитировал огромные куски творчества себя любимого, либо опускался до дурацких перепалок с пытавшимися его потроллить пользователями.
На мой взгляд, деятеля такого калибра такое поведение как-то не красит. Особенно такое стало бросаться в глаза, когда Калашников завёл блог в ЖЖ – коробила его манера в ответ на довольно корректное выражение посетителей несогласия с какими-то тезисами с ходу отвечать оппоненту уличной бранью. (Вообще-то в реале за слова вроде “козёл” люди обычно с ходу воздействуют на хама физически). Замечу, что ненавидимый последнее время Калашниковым Константин Крылов даже на откровенные оскорбления в блоге отвечает всегда достойно, при этом не опускаясь до грязной брани.
Всё вышеперечисленное привело к тому что и я, и многие другие мои знакомые, кто когда-то Калашниковым восхищались, крепко разочаровались в этом деятеле. Если раньше в разговорах с друзьями из Москвы в шутку называли его “Преподобным”, то теперь мы уже не в шутку зовём “Полоумным”. Многим людям, кто раньше ему вполне симпатизировал, сейчас он кажется клоуном. Некоторые собеседники ехидно отмечали, что Калашников, не уставая клясть на чём свет стоит правящий режим, постоянно при этом хочет чтоб этот же режим стал реализовывать какие-то его идеи и проекты. Кстати, я искренне радовался за Калашникова, когда Медвед открыто удостоил его вниманием и вроде собрался воплотить какую-то его задумку. А вот история с тем открытым письмом Путину меня, мягко говоря, удивила – просто оно мне показалось каким-то безумным что ли. Кстати, книги Калашникова я последнее время покупать перестал, разве что если текст всё же зацепил.
Последней каплей в чашу моего разочарования в Калашникове стал недавний нашумевший его пост в ЖЖ про “чёрные БТРы”, на которых команды профессиональных палачей будут зачищать города от криминалитета. Помимо того, что такие мечты приличествуют лишь юнцу со взором горящим, умилило подчёркнутое Калашниковым обстоятельство, что такое предполагается творить лишь на землях с тихим населением, а вот в иных южных регионах с горным рельефом подход будет иной, деликатный. Короче, лично для меня Калашников умер как авторитетный автор. Хотя я по инерции и продолжаю время от времени почитывать, чего он там пишет.
