Буквально с разницей в пару дней на минувшей неделе произошли два события. Сперва был представлен доклад правозащитного центра «Сова», согласно которому закон против экстремизма в России «мутный», применяется избирательно, да еще и часто используется для фальсификации обвинений. А почти сразу вслед за появлением этого документа прозвучало заявление главы МВД РФ Рашида Нургалиева о том, что в стране планируется создать новые центры по проведению экспертиз материалов СМИ, а также аудио- и видеопродукции на содержание признаков экстремизма.
Все это свидетельствует о том, что, с одной стороны, власть не собирается отказываться от такого весьма сомнительного механизма борьбы с экстремизмом, как печально знаменитая 282-я статья УК РФ, но с другой стороны, подобные методы вызывают все большее неудовольствие даже у тех, кто их раньше поддерживал.
Давайте разберемся: а зачем вообще в Уголовном кодексе нужна статья об экстремизме? Спору нет, преступления против государства существуют. К их числу относятся терроризм, попытки свержения государственного строя и многое другое. Но практика показывает, что в России под экстремизмом часто понимается не реальная антигосударственная деятельность, а неосторожные или не совсем политкорректные высказывания. Например, «разжигание ненависти к социальной группе».
Между тем «социальная группа» – понятие крайне широкое. Например, можно ли посадить в тюрьму человека, который идет по улице и кричит: «Долой убийц!» (убийц в прямом смысле – людей, совершающих подобные преступления)? Конечно, можно: ведь убийцы, несомненно, социальная группа. Именно поэтому знаменитая 282-я статья российского УК часто приводит к эксцессам, когда на тюремных нарах оказываются люди, которые критиковали коррупцию (коррупционеры – социальная группа) или даже милицию (милиционеры – тоже социальная группа). Правда, в прошлом году Верховный суд дал разъяснение, согласно которому критика в адрес должностных лиц все-таки не является разжиганием розни к социальной группе. И то хлеб. Но проблема остается.
В Соединенных Штатах любые высказывания, даже самые резкие, в чей-либо адрес уголовно ненаказуемы. До тех пор, пока вы просто треплете языком, а не пускаете в ход кулаки, ваши права гарантированы Первой поправкой к Конституции США, провозглашающей свободу слова. Поэтому в США, например, свободно действуют нацистские организации, что совершенно немыслимо в Европе. При этом, как это ни покажется странным, именно в Америке идеи фашизма пользуются наименьшим влиянием. Быть может, просто потому, что никому не приходит в голову устраивать на «фашиков» гонения и делать их жертвами в глазах общественного мнения?..
Вернемся, впрочем, к экстремизму. Мир, конечно, полон экстремистов – исламских, нацистских, всяких… Но есть одна странная особенность: чем беднее страна, тем больше внимания местное правительство уделяет «борьбе с экстремистами». Не верите?
Египетское правительство несколько десятилетий боролось с мусульманским экстремизмом, доказывая всем и каждому (в особенности Западу), что приди к власти знаменитые «Братья-мусульмане», и региону несдобровать. Но когда в прошлом году революция свергла Мубарака и мусульманские партии победили на выборах в парламент, выяснилось, что не так уж страшны эти самые исламисты, как их малюют. Более того, США недавно возобновили военную помощь Египту, хотя приход к власти президента-исламиста на предстоящих выборах более чем вероятен.
Аналогичная ситуация была и в Турции, где военные много лет не пускали к власти исламистов. Когда же исламская Партия справедливости и развития все же сформировала правительство, она обеспечила Турции не ужасы тоталитаризма, а многолетний экономический рост и устойчивую демократическую модель. Сегодня Турция подумывает, как бы вернуть себе статус великой региональной державы, чего не было последние сто лет, с тех пор, как рухнула Османская империя.
Выходит, не так уж страшны эти самые «экстремисты»? Или все же страшны? Но тогда почему правительства преследуют их столь настойчиво, а в результате их прихода к власти особых ужасов не происходит? В чем секрет?
Ответ прост: любой авторитарный режим страны третьего мира порождает экстремизм самим фактом своего существования. Если страной правит несменяемый диктатор, если страна бедна – это неизбежно вызывает протест. Но протест должен быть не только подавлен, но и скомпрометирован перед лицом мирового общественного мнения.
Диктатор должен показать, что ему нет альтернативы. Вернее, что альтернатива ему – хаос, война и тоталитаризм. Он должен обосновать перед лицом Запада, что вверенный ему народ не готов к демократии в силу тотального идиотизма, дикости и отсталых нравов. Поэтому оппозиция всегда компрометируется, ее пытаются представить как сборище сумасшедших людоедов и преступников.
В исламских странах в этой роли выступают мусульманские партии, партии буржуазии. На деле они мало чем отличаются от правых христианских партий Западной Европы, но диктаторские режимы в Турции и Египте всегда преследовали их, сажали за решетку лидеров. Опасностью их прихода к власти обосновывалось отсутствие демократии. Но Запад понял проблему и стал поддерживать демократизацию в надежде, что она автоматически приведет к более справедливому общественному устройству, а значит, снизит реальные радикализм и экстремизм (которые, конечно, существуют).
Посмотрим теперь на Россию. У нас в 2000-е гг. утвердились сырьевая модель экономики и свойственный ей авторитаризм. Влияние политических партий было резко ограничено, на политическую арену вышла «Единая Россия» как партия, монопольно контролирующая политическое пространство. Одновременно возник и экстремизм. Но только не исламский, а русский. Запад стали пугать русскими националистами, которым только дай к власти прийти, они такое устроят… При этом реальное национальное движение, зародившееся как раз в эти годы, требовало демократизации политической системы страны и отказа от сырьевой модели развития экономики. Из необходимости ограничить права людей в пользу авторитарного режима, а также скомпрометировать оппозицию и возникла 282-я статья, которую превратили в политическую дубинку против неугодных.
Так что ничего нового в плане борьбы с экстремизмом в России не происходит. Скорее удивляет, насколько строго Россия следует политической модели авторитарного государства, известной в мировой практике. Наши власти повторяют все, что было придумано еще в середине 50-х годов в какой-нибудь Турции. Даже удивительно.
Поэтому вывод прост: демократия – лучшее средство от экстремизма. Демократический режим вовлекает во власть все силы общества, делая маловероятными революции и иные социальные потрясения. Народ, который получает возможность сменить правительство через механизм выборов, не видит необходимости в выходе на улицу, и потому правительство становится стабильным (хотя и сменяемым). А с теми немногими гражданами, которые не мыслят своей деятельности без взрывов бомб и политических убийств, легко справляется контрразведка.
Так что ситуация, сложившаяся вокруг экстремизма в России, не нова. Будет демократия, будет выборное сменяемое правительство – и мы неожиданно увидим, что националисты – вовсе никакие не экстремисты, а почтенная партия, заседающая в парламенте. То же касается и внесистемных либералов, и левых, которые сейчас организовывают свои митинги и пикеты да бойко бегают от полиции.
Так что демократия, свобода слова, стабильный экономический рост – лучшие средства против экстремизма. Однажды они будут применены и в России, уверяю вас.
