Да нет, ну конечно же, дальше мы так не могли.
Это было совершенно исключено, а как вы-то думали? Понятно же: не было никаких шансов, что мы будем вот так сидеть, смотреть, и терпеть вечно. Все равно в какой-то момент это должно было случиться.
Рано или поздно мы должны были приподнять крышечку Астахова и посмотреть, как это оно у него там устроено, внутри.
В самом деле: вот стоит Павел Астахов. А вот он сидит (не-не, на стуле). Вот он идет, вот он куда-то едет, летит, говорит что-то или пишет, – в твиттере пишет или где там еще он умеет писать. Вот он обсуждает что-то с Путиным. А вот встречается с другими людьми, живыми. Руководит подчиненными. Выслушивает указания непосредственного начальства. Объясняет все это словами, жестами и мимикой. Пахнет очень хорошим лосьоном после бритья. Наверное, в перерывах между разными занятиями, что-то ест. А через определенные промежутки времени – наоборот. По ночам же – спит. Но утром просыпается – и опять.
Все мы четыре месяца подряд – с начала декабря, когда начался весь этот антимагнитский ужас с воспитанием американской администрации при помощи взятия российских сирот в заложники, – смотрим на то, что делает Павел Астахов, уполномоченный нашей с вами родины по правам ребенка.
И думаем: но как-то же ведь это в нем откуда-то образуется? Все эти немыслимые слова, которые он произносит публично, эти дикие поступки, которые он совершает на наших глазах, – это же имеет, вероятно, какую-то материалистическую природу? В основе этого должны лежать естественные процессы, что-то такое из области химии. Или биофизики?
Вот то, что человек ТАК врет… Выстраивает на лжи, на лицемерии, на ханжеских передергиваниях и на притворных умилениях и деланных возмущениях, – целую жизнь. И живет ее день за днем, на глазах у всех нас, провожаемый изумленным вздохами и сдержанными вскриками целых человеческих толп. Как он это делает? За счет чего ему это удается? Откуда он научился? В каких лучах он созрел?
В общем, сами подумайте, разве мы могли удержаться от того, чтобы заглянуть ему внутрь? При том, что всем давно известно, какие прекрасные условия для этого разглядывания он сам создал нам. Дважды – в 2002 и 2006 годах – он ступал на скорбный путь соискания ученых степеней: что еще вы от него хотите? Вот эти две диссертации его – кандидатская и докторская, обе по юриспруденции, понятное дело, – они зачем нужны-то еще? Только ведь для того и нужны, чтоб разглядывать в них автора, Астахова Павла Алексеевича, как в стереотрубу.
Ибо Господь (или, что несколько более вероятно, естественный отбор, всемилостивый и всемогущий) создал человеческое тщеславие именно для того, чтобы мы лучше разбирались в человеках и их внутреннем устройстве. А такой вид человеческого тщеславия, как погоня за дипломами кандидата, а потом и доктора не-все-ли-равно-каких-наук, – особенно точное и универсальное средство практического человековедения.
На минутку отвлекусь от Астахова, с вашего позволения. Столько времени уж дожидались – потерпите и еще чуть-чуть.
Тут вот мой старинный друг и коллега, известный и успешный российский специалист в области организации медийного дела, Демьян Кудрявцев, несколько дней тому назад написал в фейсбуке вот что:
“Совершенно не понимаю повышенный интерес к проблеме плагиата. Что, собственно, дадут меры против плагиата, если они, допустим, будут приняты? Просто появится институт рерайтерства, студентов, которые будут переписывать эти тексты, меняя в каждом предложении порядок слов или заменяя слово синонимом. Стоить диссертация будет чуть дороже.
Проблема в том, что эти ворованные диссертации как правило списаны с диссертаций, в которых напрочь отсутствует научная ценность и новизна. Это даже не плагиат, а просто повторение общих мест. Поэтому имел бы смысл требовать от диссертации определенного научного уровня, а случаи плагиата (дословного или нет) рассматривать только как одно из проявлений отсутствия этого уровня”.
“О, господи, – подумал я, прочтя это. – Не может быть. Не может быть, чтобы даже и Демьян, хитромудрый и проницательный, не понимал, зачем это всё…”
Но через минуту сообразил, что Демьян-то как раз отлично все понимает. Он просто аккуратно, ненавязчиво подталкивает меня к мысли о том, что нужно не оставлять этих стараний: объяснять, объяснять, объяснять, втолковывать, а если придется – то и разжевывать смысл тех изысканий, в которых и мне довелось принимать участие в минувшие несколько месяцев. Нельзя жалеть времени, нельзя экономить усилий для того, чтобы люди вокруг ясно понимали, к чему вся эта охота на диссертационных лис, зайцев и тараканов. И почему интенсивность работы сетевого сообщества “Диссернет” день за днем только растет, арсенал его неуклонно расширяется и пополняется, а резонанс становится все мощнее.
Ну, вот я там же, как будто бы полемизируя с замечательным медиаменеджером Кудрявцевым, и продолжил свои объяснения.
“Видишь, ли, Демьян, – отвечал я ему, – я уж много раз писал тут и в других местах, и говорил в разных обстоятельствах, что меня в этой диссертационной эпопее совершенно не интересуют проблемы плагиата. Вот то есть вообще, совсем не интересуют. И проблемы регламента присуждения ученых степеней не интересуют тоже.
Меня интересует проблема лжи.
Проблема “повязанности” всех со всеми на любых уровнях и во всяческих обстоятельствах, – интересует. Проблема мафиозной поруки, которая объединяет людей, ничем больше, вроде бы, не схожих и не породненных. Меня ведь не интересовали проблемы соблюдения правил дорожного движения, когда я занимался “Синими ведерками”. Меня интересовала сословность российского общества. Вот так и тут.
Просто диссертационное дело, будучи очень формализованным, исчисляемым, расчерченным на аккуратные и однотипные логические квадратики, очень удобно для выявления (и последующей демонстрации публике) интересующего нас феномена. По этому диссертационному полю рисовать удобно, как по миллиметровке.
Я требую от моих “героев”, чтоб не врали и не мошенничали. А “определенного научного уровня” пусть от них требует кто-нибудь, кого интересует наука, а не политика…”
Ну, в самом деле: неужели кто-нибудь всерьез захочет интересоваться вопросом о научной новизне и содержательной ценности диссертации “Изменение гемодинамики и метаболических показателей системы крови студентов под влиянияем занятий физическими упражнениями с оздоровительной направленностью”, если известно, что ее написал (точнее, под нею подписался) сенатор Руслан Гаттаров.
Дело даже не в том, что попытка выдать за научную работу беспомощное сочинение о занятиях физкультурой, которые благотворно сказываются на здоровье студентов (а мудреное название работы переводится на русский язык именно так), – изначально выглядит смешной и наивной. И не в том, что Гаттаров навсегда прославился жалкой и комичной попыткой покрасоваться в качестве героя-пожарника, распространяя в сети фальсифицированные при помощи фотошопа фотографии своих подвигов при тушении лесных возгораний в 2010 году. И не в том, что несколько лет основным его занятием на посту лидера “Молодой Гвардии Единой России” было освоение ассигнований из государственной казны на натаскивание молодняка жуликов и воров, свирепо грызущегося у входа в зассаный лифт, с помощью которого подросших счастливчиков обещали поднимать к власти и наживе.
А в том дело, что мы тут, в России, давно рядом с этим Гаттаровым живем. И вблизи его видим. В действии, так сказать, наблюдаем. Поэтому нам не интересны особенности его научного мировоззрения и уровень его исследовательской подготовки. Нам интересно понять, как устроена вот эта двуногая машинка для вранья. А на его примере продвинуться к пониманию того, как работает весь универсальный механизм всероссийской лажи, внутрь которого много лет назад вмонтировали в качестве мелкой детальки этого самого Гаттарова. Чем этот механизм смазан? Какое топливо потребляет? На чем крепятся разные его рабочие элементы? Что случается, когда они истираются в труху? Кто и как их заменяет на новые?
И, между прочим, немаловажная проблема: куда девается выхлоп?
Поэтому работа, скажем, журналистов “Новой Газеты”, не побрезговавших несколько недель назад натянуть резиновые перчатки до самых плеч и забраться глубоко внутрь случая с “научным творчеством” сенатора Гаттарова, – небесполезна и небезинтересна. Гаттаров, увидев эти протянутые к нему перчатки, начал сразу кричать про суд: что, дескать, на всех подаст. Но потом умолк, всего пару раз дернувшись. Чего уж не станешь орать со страху и от безнадежности…
Или вот еще классический, всем известный пример: словонагромождение под названием “Социокультурные особенности образа жизни и ценности современного сельского жителя”. При помощи его сделался кандидатом социологических (о, да!) наук человек, томящийся ныне в узилище под следствием, по обвинению в зверском убийстве целой семьи, а до того – в установлении террористического бандитского режима в одном, отдельно взятом им и его бандой, кубанском регионе… Звали успешного дисссертанта – Сергей Цапок.
Хотите что-нибудь знать про плагиат в его работе? Не хотите. Так ведь и я не хочу совершенно. А хочу знать, как это было устроено: со всеми деталями человеческого, социального, экономического и политического “аппарата”, приведшего к появлению на свет этой диссертации и этого кандидатского диплома. Хочу знать, кто и как наладил эту систему, чего и сколько она еще произвела на свет, как себя чувствует сегодня и чего интересненького еще нам с вами готовит…
Или возьмем пока менее популярный случай, географически относящийся – пусть вас это не удивляет – к тому же самому региону России. Точнее, случай даже совсем еще почти никому не известный, но по всем признакам обещающий однажды сделаться по-настоящему ярким, сверкающим алмазом нашей коллекции произведений лажестроительного искусства: казус Ткачева Александра Николаевича, скромного труженика Краснодарской краевой администрации. Долгие годы он терпеливо и преданно тянул в ней нелегкую лямку губернаторской должности, и вдруг в не столь уж отдаленном 2004 году ему вступило в мозг сделаться доктором экономических наук. Что и привело к дикому, бешеному успеху при защите диссертации на тему “Организационно-экономический механизм инвестиционного управления АПК”.
Скажите, вам интересно было бы изучить этот текст с точки зрения его научной ценности, новаторства подходов к проблемам отрасли и глубины осмысления научного наследия классиков агроэкономики? Лично мне – нет, не интересно, совсем. А беспокоит ли вас вопрос о том, нет ли в этой диссертации плагиата, и какого именно? Лично меня – нет, совершенно не беспокоит.
И тем не менее я рекомендовал бы Александру Николаевичу Ткачеву, как это говорят в кругу его близких друзей и коллег, “приготовиться”. Потому что несмотря на полное отсутствие нашего интереса к тому, откуда именно, каким именно способом, чьими именно руками и на каких именно условиях осуществлялось при сооружении этой диссертации хищение текста в особо крупных, особо наглых и бессовестных размерах, – она все-таки подлежит пристальнейшему и скрупулезнейшему изучению. Каковое изучение в настоящее время продвигается весело и споро, движимое острым и неизбывным любопытством исследователей, – не к герметичным и специфическим материям, вроде соблюдения кодекса чести и порядочности внутри научно-образовательного сообщества Краснодарского края (какая уж там, к хренам собачьим, порядочность, когда столько собралось в одном месте жулья и ворья; впрочем, отдельные “рудиментарные” приличные люди находятся и там, и к их героической стойкости относишься с тем большим уважением, чем реже их удается в тех краях отыскать ), а к предмету куда более жизненному. К внутренним механизмам поддержания режима тотальной преданности, круговой поруки и мафиозной взаимозависимости в сообществе высших чиновников и функционеров российской федеральной и региональной власти. Не больше и не меньше…
Или наконец – чтоб кому-нибудь не показалось, будто исследования системы всепроникающего вранья и всесвязующей криминальной фальши можно вести исключительно на представителях специфической среды российских сенаторов-губернаторов и всяких прочих депутаторов. Упомянем человека, вообще, вроде бы, неразличимого в сонме звезд отечественного политического небосвода. Диссертация “Информационное противоборство в сфере геополитических отношений” так и оставалась бы еще одним неприметным образцом агрессивно-ксенофобской бредятины, какой немало выдает на-гора отечественная политологическая отрасль. И никого бы не увлекли размышления о том, образовался ли и этот текст так же, как тысячи других – методом бесконечной циклической переработки все одного и того же, одного и того же велеречивого наукообразного шлака, переходящего из рук в руки, от одного соискателя к другому, по нескончаемой цепочке копи-пастов-копи-пастов-копи-пастов-копи-пастов-копи-пастов-копи-пастов.
Не заинтересовался бы никто, да. Если бы автор этого “Информационного противоборства…”, обыкновеннейший фээсбэшник с классическими кагебешными манерами и типичными энкаведешными интересами, по имени Дмитрий Борисович Фролов, не оказался бы вдруг начальником одного из крупнейших подразделений Главного Управления Безопасности и Защиты Информации ЦБ РФ, то есть, по всей видимости, одним из наиболее деятельных организаторов системы тотального контроля и цензуры в российском секторе интернета. Характер наукообразных выкладок и особенности заимствований в его диссертации не представляют из себя абсолютно никакого интереса. А вот механизм вызревания высокотехнологичных электронных жандармов из никому и ничем не приметных офицеров госбезопасности, – это процесс, несомненно, подлежащий изучению. И потому Дмитрию Борисовичу Фролову – приготовиться тоже. Он у нас непосредственно вслед за Ткачевым пойдет. Заслужил.
Если бог даст. Если будем живы. “ЕБЖ”, как писал в гораздо менее драматичной ситуации Лев Николаевич Толстой.
А теперь – Астахов. Вот только теперь, когда мы еще раз договорились между собою о том, зачем именно мы это делаем.
Ну, в общем…
Давайте я сразу произнесу ключевую фразу, чтобы дальше уже от нее отталкиваться во всех дальнейших разговорах. Что называется – дадим быку по рогам.
ДОКТОРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ ПАВЛА АСТАХОВА “ЮРИДИЧЕСКИЕ КОНФЛИКТЫ И СОВРЕМЕННЫЕ ФОРМЫ ИХ РАЗРЕШЕНИЯ (ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ)”, ЗАЩИЩЕННАЯ В 2006 ГОДУ В МОСКОВСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ МВД РФ, ЯВЛЯЕТСЯ ФАЛЬСИФИЦИРОВАННОЙ ПРАКТИЧЕСКИ ПОЛНОСТЬЮ.
Вот такая вот жуть. Глядите сами:
Заметьте, что это всего только картинка, снимок экрана, и на нем, разумеется, ничего не кликабельно и никакие ссылки не работают. Но желающие могут пройти непосредственно в хранилище рабочих файлов сообщества “Диссернет” и, что называется, собственными руками пощупать обезображенный труп юридической науки в астаховском исполнении. Там все ссылки будут исправно работать.
Напомню, на схеме, как и обычно на стандартных диаграммах “Диссернета”, каждый квадратик соответствует одной странице исследуемой диссертации. Цветом помечены источники массовых недокументированных заимствований (то есть недобросовестных, не отмеченных ни кавычками, ни ссылками, ни сносками, ни пояснениями в тексте), в соответствии с “легендой”, расположенной под схемой. На каждую страницу можно кликнуть и своими глазами полюбоваться тем, как соискатель докторской степени обходится с заимствуемым материалом.
Обратите внимание, что я, говоря о диссертации Астахова, ни разу еще не употребил слово “плагиат”. Не собираюсь употреблять его и в дальнейшем. Потому что плагиатом тут и не пахнет: тут нет никакого воровства идей, никакой попытки использовать для собственного произведения чужие методы и решения. Потому что нету никакого “собственного произведения”: есть плотно подогнанные друг к другу жирные ломти чужих текстов, воспроизведенные дословно, страница за страницей, а иногда и десятками страниц подряд.
Вот так, например, Павел Астахов копипастит в свою докторскую куски из защищенной годом раньше работы А.Б.Зеленцова “Теоретические основы правового спора” (видите – большой участок голубой раскраски, начиная со 157 страницы) (Нажмите на картинку для увеличения):
А вот, скажем, так осваивает он (или скорее “усваивает”?) “Курс лекций по арбитражному процесса” К.И. Карабановой, опубликованный в 2002 году (серый участок диаграммы – начиная с 311 страницы).
Еще раз подчеркиваю: здесь вывешено только по одному листику из каждого многостраничного сплошнякового заимствования – просто для иллюстрации. И красным я отметил (а потом отметки эти соответствующим образом пронумеровал попарно) начала параллельных абзацев – чтоб вам легче было ориентироваться, сравнивая текст Астахова (слева) и источник покражи (справа). Так что пусть уж никто не говорит потом, будто “в упомянутой диссертации обнаружено несколько заимствованных слов на двух страницах” – как это уже несколько раз случалось в других случаях. ЭТО – ТОЛЬКО ОБРАЗЦЫ.
Обворованных источников в диссертации Астахова нашлось просто-таки какое-то катастрофическое количество. Лично мне таких случаев до сих пор видеть не приходилось. И источники эти – местами странноватые.
Бог знает, как уж занесло звезду столичной адвокатуры в тихую провинциальную юдоль Катерины Ивановны Карабановой, доцента Волгоградского Архитектурно-строительного института. С чего бы вдруг Павлу Астахову оказаться таким уж поклонником ее курса лекций?
Да и насчет Александра Борисовича Зеленцова, заведующий кафедрой административного и финансового права РУДН, – остается только фантазировать. Что это вдруг любимец светских обозревателей, лакированный лев отечественного гламура, лицо, особо приближенное к Государю Императору, как, несомненно, сказал бы об Астахове коллега Остап Бендер, – оказался таким уж страстным поклонником творчества преподавателя не самого престижного на свете ВУЗа, более известного в народе под задорным именем “Лумумбария”…
Один из экспертов “Диссернета”, прямо по ходу экспертизы делился во внутренней переписке с коллегами своими впечатлениями от исследуемой работы: “Стиль раскраски заметно меняется от Главы к Главе, – писал он. – Например, Раздел Второй, Глава II: работали крупными мазками, копировали постраничными блоками. И совсем другое дело – Раздел Первый, Глава III: мастер копирует из первоисточника только первые предложения разных абзацев. При этом скачет от параграфа к параграфу, как мартовский заяц, часто меняя направление копирования. По ходу дела кто-то из резчиков сохраняет формат изначальных абзацев. Потом меняется раздел – и абзацы переформатируются, так чтобы беглый взгляд не выдал видимой похожести с оригиналом. В общем, полный зоопарк. У меня стойкое ощущение, что работу за Астахова делал коллектив авторов, разделив ее между собой по отдельным главам и параграфам…”
А впрочем, так ли важны эти тонкости? Трудно себе представить, чтобы Павел Алексеевич Астахов, чье драгоценное время в середине двухтысячных было строго поделено между писанием популярных детективов про рейдеров, съемками для популярных судебных шоу на разных федеральных телеканалах и представлением в судах интересов бесчисленных звезд отечественного шоу-бизнеса, долгими вечерами собственноручно елозил мышкой по чужим монографиям и диссертациям. Тем не менее, это Астахов поставил свою подпись над этой диссертацией, и диплом доктора юридических наук потом выписали потом, соответственно, на его имя, – правда же? Ну, значит так или иначе вся полнота ответственности за содержание этого удивительного документа лежит, как всегда в таких случаях, именно на нем.
Для экспертиз “Диссернета” это и вообще стандартный подход к делу: никого совершенно не должно интересовать, самолично ли наш очередной герой что-нибудь откуда-нибудь копипастил, или это делали за него какие-то тихие и скромные наемные мастера диссерорезного ремесла.
Большая часть скопипизженного текста все равно не выходит за рамки стандартного набора примитивных хитростей, обычно используемых мастерами художественной резьбы по чужим диссертациям: они время от времени принимаются рвать абзацы не в тех местах, что в оригинале, изредка меняют вводные части фраз (“по нашему мнению”, к примеру, переделывают в “как известно”, а “представляется, что” вдруг превращают в “несомненно” и т.п.), химичат с очередностью параграфов и заново тасуют нумерованные перечисления… Считается, что эти приемы затрудняют проверку текста при помощи простейших инструментов, вроде автопоиска по тексту, но “Диссерорубка” преодолевает это жухальство, конечно, без малейшей заминки.
Когда анализ был впервые закончен, и картина побоища, учиненного Астаховым, впервые открылась передо мною, я, помнится, поразился, что из всего огромного списка источников массовых заимствований, которые обнаружила в этом диссере волшебная машинка доктора Ростовцева, ТОЛЬКО ОДНА РАБОТА (самая последняя – И.Писаревой) вообще хоть раз упоминается в библиографии. Из остальных названий НИ ОДНО не появляется в тексте диссертации вообще нигде: ни в постраничных сносках, ни в финальных библиографических списках. Хотя имена авторов иногда встречаются то тут, то там. Но – с другими заглавиями монографий, диссертаций, с другими статьями. А вот то, что он для Астахова было стырено десятками страниц – не упомянуто вовсе.
Оператор “Диссерорубки” подтвердил мои наблюдения: “Упоминаются часть этих авторов но совсем в другом контексте. Вот, например, идет копирование несколько страниц подряд, а внутри этого фрагмента есть пара фраз со ссылкой на какие-то старые источники того же автора. Но весь текст, естественно, выдается как свой. Это видно по изменению вводных слов: типа, “Автор установил” превращается в “Мы установили”. Очень любопытно наблюдать эти танцы…”
Да уж прямо танго выписывает, чего там…
Впрочем, есть один автор, который у будущего доктора юридических наук Павла Астахова пользовался совершенно исключительным успехом. Это кандидат юридических наук Астахов Павел Алексеевич.
Восемьдесят процентов кандидатской диссертации Астахова, защищенной в 2002-м, четыре года спустя было им как ни в чем не бывало всосано в текст диссертации докторской. Поскольку никаких ссылок в тексте, никаких кавычек и никаких пояснений на этот счет в тексте более позднего опуса опять не имеется, весь этот, с позволения сказать, “self-fellation” должен быть квалифицирован как точно такое же недобросовестное заимствование, что и в случае с ограблением чужих работ. С точки зрения научной этики, формальных правил подготовки исследовательских работ, регламента присуждения ученых степеней, – воровство у самого себя признается точно таким же воровством, что и всякое другое, если похититель пытается скрыть и замаскировать содеянное.
Можно, конечно, долго пытаться оправдаться разными рассуждениями о том, что докторская диссертация является итогом многолетней научной деятельности, естественным образом вбирает в себя идеи и достижения автора… Но какие уж там идеи и достижения, если речь идет опять о тупом, бессовестном переписывании – абзац за абзацем, слово за словом, буква за буквой, и так десятками страниц подряд, – текста, который однажды уже был “продан” в качестве кандидатской диссертации, однажды был зачтен и вознагражден вожделенным штампом аттестационной комиссии.
Вот вам, для наглядности, выбранная наугад страничка из начала докторской работы, полностью слизанная с собственной кандидатской:
Это опять – всего только пример. Одна страница из многих, многих подвергшихся удивительной двойной метаморфозе. Слева – исходный текст из монографии под редакцией Кудрявцева. Чуть правее – тот же текст (проследите по началам абзацев), без изменений всосанный в кандидатскую диссертацию Астахова. И наконец, еще правее – он же, благополучно перепроданный второй раз, будучи засунутым внутрь фрагмента, передираемого из кандидатской диссертации в докторскую. Изящно, правда? Просто загляденье…
Ну что же. Пожалуй, пока достаточно. Можно крышечку опускать. Нагляделись уж. Нанюхались.
Что еще вы хотели бы узнать о Павле Астахове? В чем еще удивительная натура этого человека, хладнокровно и изобретательно нагромождающего свою пирамиду вранья и обустраивающего на вершине ее свое профессиональное благополучие, отразится точнее и резче, чем в этой истории с двумя подписанными им “научными трудами”? Осталось ли что-нибудь в устройстве мозгов этого человека, в системе его поразительных ценностей, в арсенале сногсшибательных его навыков и умений, – что было бы вам до сих пор не вполне понятно?
Каждый раз, когда вы будете слышать его, и в душе вашей вдруг снова зародятся сомнения, что человек в принципе не может быть способен врать так отчаянно, так бескомпромиссно, так упоенно, – вспоминайте картину, которая открылась вам при разглядывании этих его диссертационных игрушек. Вот этих матрешек – выточенных из дважды украденного и дважды проданного чужого материала, – вспоминайте тоже.
Лично я знаком с Павлом Астаховым двадцать лет. Мне довелось видеть его в деле – в адвокатском деле – когда карьера его только начиналась, драматично и ярко. Мне случалось удивиться и позавидовать успеху его книг. Его телевизионные программы никогда мне не нравились, да и не были они рассчитаны на меня, но обаяние и артистизм ведущего не оценить было трудно. Во всех случаях было понятно, что имеешь дело с одаренным человеком, склонным к размашистым экспериментам, умеющим получить удовольствие от собственных усилий.
А теперь, когда в его оболочке и под его именем обнаруживаешь этого торговца матрешками, берет какая-то оторопь. И в минуту растерянности хочется вдруг набрать с незапамятных времен сохранившийся телефонный номер и начать разговор не со светского “как поживаешь”, а совсем с другого.
