Лишь 12% россиян считают, что люди у власти ведут страну правильным курсом. А больше половины уверены, что они озабочены лишь собственным благополучием
В преддверии электоральной кампании полезно оценить реальное отношение общества к авторитарной власти. Ведь уже идущая пропагандистская накачка и запугивание оппонентов, разного рода политтехнологические манипуляции и фальсификации на выборах непременно смажут восприятие россиянами тех, кто стоит у власти. Уже сейчас нет сомнения в том, каков будет исход выборов в Госдуму, как не было сомнений в том, как будут проходить выборы Матвиенко в Петербурге в прошлое воскресенье. И все же представлять себе состояние массового сознания важно, ибо «знание — сила», позволяющая избавляться как от неоправданных иллюзий, так и от свойственной России вечной неготовности к неожиданным переменам. Социология не дает рецептов, она дает понимание происходящего, в том числе — и неоднозначности мотивов действующих лиц.
В массовом отношении к власти можно выделить три принципиальные установки: а) безусловная поддержка власти; б) прямо противоположное ей массовое недовольство; и, наконец, в) конформистское стремление принять ее, несмотря на все слабости и недостатки.
Позитивные мнения о российской власти («хорошая команда политиков») разделяло на протяжении всего постсоветского времени незначительное меньшинство (от 4% при Ельцине до 10—13% в первое президентство Путина). Такого рода взгляды характерны главным образом для бюрократии или связанных с властью групп, обслуживающих ее интересы, а потому — более обеспеченных и лояльных. Рост подобных настроений стал заметным лишь к концу периода «путинской стабильности», во время усиленной электоральной кампании 2007—2008 годов (тогда эти оценки поднялись до 26%). С началом кризиса доля таких представлений стала снижаться, пока не упала до обычных 12%, зафиксированных в последнем опросе Левада-центра. Видимо, этот тренд будет продолжаться и дальше (табл. 1).
Доминантой же массового отношения к власти является характерная для всех авторитарных режимов двойственность. Пассивная зависимость (пропаганда выдает ее за поддержку национальных лидеров) сочетается с хроническим недовольством «людьми во власти». К которым относятся как к обычным «жлобам», преследующим лишь собственные корыстные интересы, а не как к государственным деятелям и политикам, мотивированным долгосрочными планами национального благосостояния и развития.
Претензии к власти у основной части населения связаны не с ее «авторитарностью» или «с произволом», не с ограничением ею демократии, прав и свобод граждан, а прежде всего с невыполнением социальных обязательств государства. Это оказывается особенно ощутимым на фоне снижения жизненного уровня населения из-за продолжающейся депрессии и угрозы нового кризиса, с которым, как полагает большинство россиян, власть уже не в состоянии справиться. Недовольство это носит пассивный характер, поскольку подобное раздражение не ведет к политическому участию и собственной активности населения. Здесь важны не размеры социального раздражения, а его функция. В силу аморфного и ненаправленного характера это недовольство не играет особой роли в организации политических процессов.
Гораздо большее значение имеют те, кого можно назвать «конформистами», разделяющими в общем и целом негативные оценки власти, но в силу различных причин, главным образом интересов самосохранения, вынужденных оправдывать действия властей и голосовать за ее представителей (сумма ответов варианта 2 и 3 в таблице 1 равна 25—24%). Именно потому, что эти люди (среди них существенно больше образованных и обеспеченных россиян, ранее поддерживавших демократические перемены) так или иначе участвуют в выборах, от них решающим образом зависит устойчивость власти. Удельный вес подобных апологетических установок не менялся на протяжении 17 лет, тогда как негативные оценки с конца 90-х годов стали мнением большинства россиян.
Интересно проследить, как распределяются электоральные предпочтения (готовность голосовать за допущенные к выборам партии) в этих типах отношения к власти (табл. 2). Очевидно, что сам по себе потенциал единороссов недостаточен для обеспечения победы партии власти (если взять только тех сторонников «Единой России», кто считает, что сегодня у власти отличная команда управленцев и политиков, то их доля среди всех потенциальных избирателей едва достигает 8%). Поэтому не они делают погоду. Но и не «недовольные»: большая часть этих групп уходит в «отказ», не собираясь принимать участие в выборах или, не имея значимой альтернативы, все же готова голосовать «за власть».
Устойчивость режима определяется именно конформистами, готовыми голосовать за ЕР, несмотря на все свое критическое отношение к власти. Их поведение вместе с поддержкой бюрократии и более обеспеченных групп и создает ложное впечатление безальтернативности ситуации, вынужденного признания руководства страны, равно как и иллюзий, что «национальные лидеры» в состоянии управиться с коррупцией. Хотя доверие к первым лицам еще весьма высоко (68% — у Путина, 66% — у Медведева), оно медленно и неудержимо снижается. Оно будет сохраняться до тех пор, пока не будет исчерпан ресурс не столько «терпения» большей части населения, сколько готовности или желания обеспеченных и образованных приспособленцев «оправдывать» действия высшего руководства, всей правящей «команды», включая правительство и «партию власти», то есть «систему» как таковую. Такой конформизм, рождающийся из-за страха перед социальной неопределенностью, давлением администрации и привычной (идущей еще с советских времен) покорностью, апатией и отчуждением от политики, играет ключевую роль в балансе общественных настроений. Именно от этих групп зависит, будет ли хроническое недовольство нейтрализовано средствами пропаганды и социального контроля, включая специальные полицейские меры, или он наконец подорвет слабую легитимность режима, более не соответствующего ожиданиям масс.
Тенденция предстоящей кампании именно такова: несмотря на начавшуюся предвыборную накачку, недовольство властью постоянно усиливается. Нет сомнения, что политтехнологи обеспечат условное большинство для «Единой России», но ценой этой победы будет накапливающееся раздражение и снижение рейтинга всех представителей власти. Ресурс поддержки режима, сохранявшийся на высоком уровне на протяжении 10 лет путинского правления, возможно, близок к исчерпанию. Пока же главным следствием нарастания негативных мнений о власти оказывается не поддержка оппозиционных партий, а ощущение отсутствия выбора, нежелание участвовать в выборах (о чем заявил почти каждый второй житель России), а также — поиск форм протестного голосования.
