9 марта в Москве на Новом Арбате прошел митинг оппозиции. По разным оценкам, он собрал от 5 до 10 тысяч участников. Это означает резкое снижение количества манифестантов по сравнению с «золотым» периодом российской оппозиции. Тогда на митинги на Болотной и Сахарова собиралось несколько десятков тысяч человек (самые восторженные участники говорили, что митингующих больше ста тысяч).
Падение численности участников мероприятия было прогнозируемо – президентские выборы прошли и теперь протестная активность спадает. Избирательная кампания создала новые надежды у представителей «молчаливого большинства» России и оно, скорее всего, предпочтет подождать еще несколько месяцев, прежде чем поймёт, что власти в очередной раз не сдержали своих обещаний.
Интересно другое. Российская власть традиционно исповедует модель односторонней лояльности. Она же – модель одностороннего признания. Что это такое? Когда-то немецкий философ Гегель придумал сложную модель исторического процесса, в центре которого находился миф о противостоянии Раба и Господина. Господин ставил свою жизнь на кон, проявляя готовность умереть, но подчинить другого человека. Раб пугался лобового столкновения, покорялся и потому превращался в «говорящую лопату», призванную обслуживать своего хозяина.
В этой ситуации возникало одностороннее признание. Раб признавал Господина человеком, обладающим достоинством и правами. В том числе и правом его убить. А Господин не был обязан признавать Раба. Он этого и не делал. Напротив, он воспринимал подвластного как «грабли с глазами».
Вокруг противостояния Раба и Господина, по Гегелю, и возникала мировая история. Раб, трудясь на своего повелителя, постепенно освобождался, обретал достоинство, наконец, свергал своего хозяина. Возникала ситуация двустороннего признания, когда все люди признавали за друг другом человеческое достоинство. Возникала нация.
Почему я вдруг вспомнил эту старую теорию? Потому что она весьма актуальна для России. Как ни смешно говорить, гегелевская диалектика Раба и Господина в полной мере работает в современных российских условиях.
Нынешний политический режим возник из победы Ельцина и стоявших за ним «господ» над народом в 1993 году. После чего «дорогие россияне» утратили статус людей, зато обрели звание подвластных. Что было закреплено в официальной риторике режима. Либеральные журналисты повадились называть народ «быдлом». Слово «быдло» польское и в буквальном смысле означает «скот» – коров, овец. Но польские паны именовали так своих украинских и белорусских крепостных. Как видим, гегелевская теория, при всей её кажущейся умозрительности, обретает смысл.
Впрочем, каждый «дорогой россиянин» интуитивно знает это. «Да они нас за людей не считают», – говорит простой человек. И это правда. Самозваные господа и впрямь не держат народ за людей. В лучшем случае – за коровок, овечек.
В отношениях власти и политической элиты схема одностороннего признания закреплена официально. Например, партия «Единая Россия» признает Владимира Путина своим председателем. При этом полномочия главы правительства и избранного президента в отношении партии весьма широки. Но ответного признания «Единая Россия» не получает. Путин даже не является членом ЕР, что выглядит дико на фоне общемировой практики, зато вполне логично в рамках модели одностороннего признания.
Хозяева и обслуживающий персонал разделены в российской политике непреодолимым барьером.
Однако то же самое можно сказать и об оппозиции. Вожди Болотной площади столь же далеки от своих адептов, как глава правительства – от ЕР. И прошедший на Новом Арбате митинг это показал. Лидеры протеста решали свои частные, мелкие проблемы с властью. Протестовали против ареста участниц панк-группы «Пусси риотс», танцевавших в Храме Христа Спасителя. Защищали бизнесмена Козлова. Выдвинули лозунг «Каца – в президенты» (Кац – 27-летний активист, только что избранный депутатом муниципального собрания по одному из округов Москвы). Наконец, потребовали от националистов свернуть их знамя – «имперку» (флаг Российской империи, используемый в качестве символа движения). Неудивительно, что националисты покинули митинг.
Но дело даже не в этом. В Древнем Риме среди господ было не принято стесняться рабов. Господин мог быть голым в присутствии «быдла» и не испытывать ни капли смущения, ведь рабы – всего лишь говорящие орудия. Точно так же и лидеры оппозиции, решая в ходе митинга свои частные проблемы, не испытывали даже капли стыда перед собранными ими людьми.
Извините, но дело бизнесмена Козлова – не первостепенное для интересов России и русского народа. Лидеры протеста этого не только не знают, но и не желают знать. Потому и ходит на митинги все меньше людей.
Во Франции периода Фронды (то есть Смуты, говоря по нашему, хотя «фронда» буквально переводится как «праща») была «партия принцев». Это были знатные люди, которые использовали народный протест для того, чтобы выбить уступки из правившей страной королевы-матери Анны Австрийской и её первого министра Джулио Мазарини. В конце концов, им это удалось. Каждый получил губернаторства, деньги, видные посты для своих родственников.
Иногда кажется, что если бы Кремль согласился назначить Немцова губернатором Нижнего Новгорода, Рыжкова – министром сельского хозяйства, а Акунина – адмиралом флота, эти люди вмиг покинули бы ряды протестующих. Ранее так поступил бывший председатель СПС Никита Белых. Как только его назначили губернатором Кировской области, он сразу забыл о протестах.
Получается, что мы имеем дело с борьбой двух партий «господ», которая проходит через всю российскую верхушку. Но и те и другие склонны не считаться с народом, требуя от него лишь одностороннего признания себя в качестве хозяев, имеющих право вершить судьбу страны.
Любопытно, что эта схема не распространяется только на националистов и левых, которые не склонны считать народ за быдло и готовы отстаивать его интересы (как они их понимают). Так что пока паны дерутся, холопы стали задумываться, отчего у них трещат чубы. И демонстративный уход националистов – шаг в правильном направлении в данной ситуации. Коль скоро народный протест превратился в частную лавочку нескольких знатных персон, торгующихся с властями, поддерживать его уже не имеет смысла. Завтра либеральные протестанты потребуют от Путина бутылку газированной воды с сиропом и ведро попкорна – что же, выходить за это митинговать?
Первые шаги в направлении отказа от системы одностороннего признания были сделаны в начале протеста, когда городской средний класс превратился из быдла в хомяков. Хомяк, как я уже писал, в отличие от коровы хотя бы укусить может. Кроме того, хомяк – очень милый.
Похоже, либеральные вожди протеста хотят превратить хомяков обратно в быдло. Им нравится властвовать над «стадом», они не готовы бороться за свободу. Ну что же, это следует учесть. И поменять самих лидеров протеста. Тем паче, что на оппозиционный «трон» они залезли сами, никто их не выбирал. Чтобы заставить «господ» у власти считаться с народом, надо сначала заставить отказаться от хозяйских замашек «господ» из оппозиции.
Гегель писал, что трудясь на Господина, Раб постепенно обретает человеческое достоинство и, свергнув гнет, становится Гражданином. Россия самим ходом истории подошла к этой черте. «Хомяк» – всего лишь русский горожанин, переходная форма от «быдла» к Гражданину. Но чтобы обрести этот статус, получить права, заставить власть считаться с собой, предстоит проделать огромную работу. Так просто самозваные либеральные «господа», захватившие страну в 1993 году, власть не отдадут. Это касается и господ во власти, и господ, по недоразумению затесавшихся в оппозицию. Работы предстоит много. Но история – за нас.
