Открытый и честный разговор о проблеме формирования в России политической нации до сих пор не может состояться в силу иллюзий формирования некоей выдуманной общности, о которой мечтают в Кремле, надеясь как-то обойти тот факт, что Россия создана русским народом и населена преимущественно русскими людьми. Русская сущность России представляется чем-то оскорбительным для других народов, проживающих в нашей стране. Поэтому под «национальной политикой» понимают не формирование общенациональной политической культуры, а призрение этнических групп, которым создаются разнообразные преимущества и к которым демонстрируется забота. Чего никогда не видят по отношению к себе русские. Власть готова выслушивать беспрерывные жалобы представителей национально-культурных объединений любых народов, но не признает за русскими какого-либо права на представительство своих интересов.
Лишь после массового стихийного выступления молодежи на Манежной площади руководители государства сказали несколько слов о русском народе и русской культуре. Но при этом их понимание русской культуры ограничивается представлением о том, что русская культура – лишь строительный материал для некоей «синтетической» культуры, которую еще предстоит создать. В сознании государственных руководителей причудливо сочетается понимание того, что нации и культуры не создаются на бумаге, и наивная мечта о том, что каким-то образом именно им удастся создать мультикультурную сверхнацию и утереть нос европейским политикам, которые расписались в бессилии сотворить подобное.
С нашей точки зрения, в России уже сформировалась нация, и она существует как явление русской политической культуры. Никакой иной нации, кроме русской, в России нет, и не может быть. При этом русская политическая культура предусматривает возможность существования на территории России различных этнических культур и различных народов. Сами эти народы существует только благодаря тому, что русскому народу удалось создать государство и отстоять его во множестве войн и революций. Русская культура обогащает культуры народов России. Этот процесс несравненно важнее и масштабнее, чем любые влияния этнических культур на русскую культуру. Подобное влияние несравнимо и с влиянием культур европейских, в первую очередь православных народов, которые помогли русским понять свое место в европейской истории и взять на себя историческую ответственность за «византийское наследство».
Сложившееся исторически положение никого не унижает. Унижает русский народ отсутствие у правящих «верхов» понимания его роли и миссии. Унижают другие народы те соблазны, которыми их совращает бюрократия, предпочитающая игнорировать русские интересы и даже саму русскую сущность России. Именно от этих унижений и возникает вражда между народами, которую возбуждают вовсе не какие-то маргинальные группы или «нацистское подполье», а вполне реальные действия российских властей на всех уровнях. Этими действиями продолжается советская национальная политика, которая пыталась сфабриковать «новую историческую сущность» – советский народ. Ничего не вышло из этой затеи, но прежняя схема бюрократического подхода к национальному строительству вновь предполагает образовать усилиями чиновников некую синтетическую «российскую нацию».
Одной частью своего сознания правящие круги понимают необходимость защиты национально-государственных интересов от этносепаратизма, а граждан от этнобандитизма. Но другой частью сознания ставится задача опереться именно на этим силы, чтобы не дать русскому народу сформировать такую власть, которая отражала бы его интересы и продолжала бы Россию как русское государство. Бюрократия и этнократия образуют альянс против русских, а значит – против России.
С подачи «кремлевских мечтателей» вновь начинается бесплодная дискуссия о «россиянстве». Давно дискредитированная идея сделать из русских россиян берется на вооружение. Для чего? Неужели не ясно, что русские никогда не превратятся в «россиян». Просто потому, что «россиян» в России никогда не было. Нет такого самоопределения, и не предвидится. Но кому-то вновь надо развязать кампанию против русских. В этих намерениях угадывается одно – намерение вновь узурпировать власть, подавляя общественную активность русского большинства. Ранее этим занималась коммунистическая власть со своей концепцией интернационализма и мировой революции, теперь – либеральная власть со своей концепцией «открытого общества», космополитизмом и стремлением вписаться в мировую олигархию.
Мультикультурализм – это политика, направленная на сохранение в отдельно взятой стране относительно автономных культур, признание прав за коллективными этническими образованиями, обеспечение им возможности сосуществования с другими без какой-либо интеграции в общую политическую культуру. Срок жизни этой политики в Европе – чуть более полувека. Ее разрушительные последствия очевидны. Но для России этот залежалый идеологический товар пытаются превратить в некое «откровение» – точно так же, как внедряли в Россию марксизм.
Толерантность – продолжение концепции мультикультурализма. Это ориентация власти и общества на безразличное отношение к разнообразным стилям жизни, вплоть до самой откровенной бесовщины. Считается, что мы должны «с пониманием» относиться к любой индивидуальности, чего бы она ни касалась. В том числе и стремления жить «по законам гор» или иным обычаям, которые наша, русская культура давно изжила или вытеснила на обочину. Именно поэтому криминальные нравы выплескиваются на улицы российских городов – с вооруженными этническими бандами и провокационной лезгинкой.
Обработка сознания людей «толерантностью» назначена бюрократией преимущественно русским людям, которых принуждают участвовать в бесплодных совещаниях и конференциях – подобно тому, как загоняли в былые времена на профсоюзные собрания и партийную учебу. Ясно одно: неприятие «толерантности» носит тотальный характер. Этого никак не могут уразуметь высшие и не самые высшие должностные лица.
Намерение приучить русский народ к тому, что рядом с русскими живут нерусские, выглядит как оскорбление. Мы и без всяких пропагандистов «толерантности» знаем это, и умеем жить в мире и согласии с представителями других народов. Но только в том случае, если они тоже готовы жить с нами в мире и согласии и уважать наши обычаи и законы. А этого как раз и не наблюдается. Неверный ориентир власти, делающей из русских виноватых в межнациональной розни, порождает у нерусских людей иллюзию того, что на русской земле они теперь будут хозяевами. Отсюда – ощущение безнаказанности, попытка утвердить «законы гор» на улицах русских городов, разделить Россию на сферы влияния этнических банд и коррумпированных кланов с внутренней этнической солидарностью.
Все это – прямой путь к ликвидации России. На этом пути невозможно воссоздать нацию и утвердить гражданский мир и патриотические взгляды. Подобная политика – это провоцирование гражданской войны в России, всполохи которой уже проявляются: между властью и русским большинством, между правоохранителями и законопослушными общественными объединениями, между русскими гражданами и этническими бандами.
В западных странах, говоря о мультикультурности, прежде всего, имели в виду признание всеми гражданами некого пантеона ценностей, общих для всех граждан страны – как коренных, так и недавних иммигрантов. Предполагалось, что демократические ценности, положенные в основу законов, умиротворят противоречия между западным христианством и исламом. Но мировые религии знают свой собственный догмат и не могут признать, что некие правила могут быть выше этих догматов. Идея была изначально обречена на провал! И в этом западные политики теперь находят мужество признаться: европейские ценности должны быть главенствующими, а кто не может с этим смириться, того не пустят в Европу с помощью миграционных законов или принудят к исполнению общих правил с помощью полиции и судов.
Культура – это система ценностей и образ мысли, укорененные в исторически сложившейся общности. Все остальные элементы культуры – производные ценностей и менталитета или незначительные вариации того и другого. Поэтому либо традиция непререкаемо доминирует над любыми проектами примирения культур, либо общество разрушается, а государство распадается.
Присутствие в государстве различных культур возможно только в том случае, если из них одна – главенствующая, а остальные принимают это главенство, а если не принимают, то подавляются. Невозможно жить одновременно по законам, поддерживающим жизнь современного города как культурного, научного и образовательного центра, и законам традиционных сообществ, живущих за счет разбойных набегов.
Попытка выдумать какой-то надкультурный принцип чревата изничтожением традиции как таковой и упадком государства, утратившего почву под ногами. В Советском Союзе была утверждена коммунистическая система ценностей, а традиционные ценности России (в том числе и русская народная культура) были низведены до уровня фольклора и использовались как декоративные украшения. Но стабильного государства не получилось, по трем основным причинам. Во-первых, новая система ценностей была умозрительной, пригодной больше для плакатов и ораторий, но не для жизни. Ей было невыгодно или просто невозможно следовать. Естественно, всегда возникали сомнения в правильности коммунистических ценностей, и режим должен был все время что-то искать в прошлом, чтобы оправдать настоящее: переложенные в «моральный кодекс строителей коммунизма» христианские ценности, прославление имен русских полководцев, государственная поддержка высокой культуры в образцах имперского периода.
Во-вторых, все сколько-нибудь значимые религии вели с новой культурой тихую «партизанскую войну». Русские тайно, а потом все более открыто крестили детей, носили нательные крестики, справляли Пасху. В КПСС постоянно возрождалась «русская партия», а спецслужбы постоянно корчевали крамолу русского национализма. Менее масштабно, но не менее упорно коммунизму сопротивлялся и ислам. Пока партийный диктат не исчерпал свою роль не только в борьбе за души людей, но и в элементарной организации хозяйственной жизни страны.
В-третьих, богатые страны мира получили обоснование своему милитаризму и вели с коммунистическими ценностями беспрерывную войну по всему миру, войну разведок и провокаторов, войну пропагандистскую и соревнование в эффективности экономик и гонке вооружений. Либеральная демократия с ядреной дубинкой в руках оправдывала себя противостоянием коммунистическому режиму с такой же дубинкой. Реальная политика требовала не теоретических изысков марксизма, а прагматического управления, а с ним – адаптации заявленных ценностей к сложившейся ситуации. Но адаптация так и не состоялась, догматизм победил, а страна рухнула, развалившись на части.
Говоря о многокультурности, Запад тихой сапой пытался проводить ту же политику: либерально-демократические ценности ставились во главу угла, а ценности христианские и исламские – дозволялись, как якобы им не противоречащие. Но именно что «якобы». Ведь ни христианство, ни ислам с демократическими ценностями не имеют ничего общего. Западное христианство, ослабленное в Европе Реформацией, не могло оказать серьезного сопротивления идеям Просвещения, внешне вынуждено было с ними смириться, но втайне все еще мечтает зажечь костры инквизиции. Ислам, отступив из Европы, оказался упорнее и агрессивнее. Проиграв в столкновении государств, он открыл эпоху реванша в столкновении культур. Причем, это столкновение происходит уже в ключевых культурных центрах Запада. И вопрос выживания европейских наций стоит как никогда остро.
В противовес мультикультурализму, который нигде и никогда не был успешным, мы видим иной политический проект, который продемонстрировал эффективность – «плавильный котел» США. Из разрозненных этнических общин и даже из различных расовых групп сформировалась политическая нация. В настоящее время «котел» остыл, внутренние распри нарастают, но в прежние времена американская нация была сплоченной, и ее политическая культура формировалась вокруг лидеров – WASP, белых протестантов англо-саксов. При этом основа нации складывалась из разнородных и часто конфликтующих элементов, привнесенных из Европы.
Аналогичный «плавильный котел» всегда действовал в России, но в условиях более однородного национального ядра. Русская культура и русский народ, безальтернативно доминируя в России, «расплавляли» и растворяли в себе множество других культур и малочисленных народов. А тем, кто хотел жить своим обычаем, русские предоставляли такие возможности без какой-либо дискриминации. При этом Российская Империя демонстрировала удивительную устойчивость к любым вызовам, адресованным национальным основам общества, проявляла высочайший уровень патриотизма.
Формирование гражданской нации можно сравнить с закономерностями формирования структуры металлических сплавов, когда после кристаллизации качественный сплав оказывается более прочным и твердым, чем исходные чистые материалы. В этом смысле мультикультурализм – это сохранение и развитие дефектов структуры сплава, снижающих его прочность и определяющих места разрыва материалы при избыточных нагрузках. Такой сплав заведомо проигрывает чистому материалу, а тем более материалу, легированному примесями.
Формирование государств всегда сопровождается испытаниями национального единства на прочность. Сталкиваются различные модели культурного строительства, каждая из моделей стремится к доминированию или ассоциации с конкурентной моделью.
Существует три возможных сценария такой конкуренции: ассимиляция, оккупация, и аннигиляция.
Ассимиляция – это результат работы «плавильного котла» этносов, которая завершающаяся формированием «сплава» – гражданской нации (и государства). В России при этом русский народ, доминируя численно и культурно, составляет несущую матрицу. Он же является источником суверенной власти и носителем цивилизации, позволяющей нашему государству играть в мировых делах роль великой державы, а населению страны в целом – роль исторического народа, определяющего ход исторического процесса.
Второй сценарий – оккупация. Сейчас он частично реализуется во многих странах Европы в виде локальных конфликтов мигрантов с автохтонным населением. В этом случае мигранты – люди иной культуры, веры и традиций принципиально не ассимилируются, а живут в диаспорах, не разделяя духовно-нравственные ценности автохтонного населения, а зачастую и законы государства. Очевидно, перехода к катастрофическому развитию, как раз и опасаются европейские лидеры, осознавшие опасность «дефектов структуры сплава» – инокультурных включений, разрушающих гражданскую нацию.
Наконец, третий сценарий – аннигиляция, катастрофическое развитие конфликтов, сопровождающееся взаимным уничтожением автохтонного населения и мигрантов или инородцев (иноверцев). Итог аннигиляции – крупные потери субъектов столкновения и летальный геополитический исход для государства. Последний пример аннигиляции– Судан. Недавний пример – Советский Союз, власти которого проводили политику создания советского народа путем подъема национальных окраин и подавления русской «матрицы». Эта политика оказала роковое разрушающее воздействие, хотя в развале страны была велика роль и агентов влияния и предателей.
Трагичный советский опыт заставляет задуматься о возможных последствиях опыта по развитию мультикультуризма в современной России: можно потерять государство и обрушить на народ неисчислимые бедствия, которые несет безвластие и беззаконие.
У нас нет другого пути, кроме последовательной и ненасильственной национальной унификации жизни всех народов России на основе русского суперэтноса – гражданской нации. Да, Россия – наша Родина и земля наших предков, детей и внуков состоит не только из этнических русских. У нас общее, нередко трагическое прошлое. У нас сложное настоящее, которое порой проявляется в столкновениях и конфликтах. Но то, что мы имеем – великая история и культура, потенциально мощное государство, огромные богатства и огромные пространства – мы можем сохранить только вместе. Либо народности России сплотятся вокруг русского народа в гражданскую нацию, либо ожидает нас беспрерывная междоусобица на радость нашим врагам, которым всегда будет чем поживиться.
Мы уверены – у России великое будущее. Но оно не состоится, если некоторые народности, в которых до сих пор доминируют кланы, феодальные обычаи и сословные привилегии, а законы шариата выше законов России, не поймут, что так дальше жить нельзя. Либо они должны ассимилироваться в русскую гражданскую нацию, сохраняя свои этнографические особенности и веру, либо они превратятся в «дефекты структуры», которые погубят страну.
Любые вопросы национальности (этничности) и религиозной принадлежности должны быть оставлены на частное усмотрение гражданина, а государство должно придерживаться строгой унифицирующей роли. Должны быть выработаны мощные политические инструменты «унификации», и тогда господствующий русский суперэтнос создаст прочный «сплав» народов и культур.
