Новой жертвой “насильственной демократизации”, вслед за Ливией, может стать Сирия, президент которой Башар Асад уже более полугода сдерживает антиправительственные выступления. Эксперты не исключают, что вслед за этим Запад обратит пристальное внимание на Иран, возглавляемый Махмудом Ахмадинежадом. Затем последуют Средняя Азия и Кавказ.
“Сирия – первая в очереди на “демократизацию” после физического устранения Муаммара Каддафи в Ливии”, — такой прогноз в беседе с “Росбалтом” сделал эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер. Напомним, режим сирийского президента Башара Асада балансирует на грани повторения ливийского сценария – антиправительственные протесты в этой стране не стихают уже более полугода.
Косвенным, но достаточно красноречивым подтверждением правдоподобности сирийского сценария, служит решение Госдепа США отозвать американского посла в Сирии Роберта Форда. Как официально объявлено, “из-за опасений за его личную безопасность”. Высокопоставленный дипломат, которого власти Сирии обвиняют во вмешательстве во внутренние дела страны, отправился домой в минувшие выходные.
Владимир Брутер отметил, что о Сомали – самую, казалось бы, очевидную цель после Ливии, США уже “обломали зубы”. Так что Вашингтон, в преддверии президентских выборов, “не будет устраивать попытку номер два”. “А вот производить какие-либо военно-политические манипуляции в Сирии довольно безопасно”, — считает эксперт. Заметим, кстати, что Сомали, включена в орбиту ближневосточной политики США, которая получила название “Большого Ближнего Востока”.
Вслед за Сирией следующей очевидной целью может стать соседний Иран, президент которого Махмуд Ахмадинежад в американской пропаганде считается едва ли не вершиной “оси зла”. Зато официальный Дамаск считает Тегеран своим союзником в регионе.
Очевидно, что уже оказываемое Западом давление на Сирию имеет целью, в перспективе, не только влиять на Иран, обладающим крупнейшими в мире резервами природного газа, но и предотвратить ориентацию нефтяных, газовых и других сырьевых ресурсов на развивающийся стремительными темпами и поэтому опасный для Запада Китай.
Специалисты не исключают возможности дестабилизации обстановки и на постсоветском среднеазиатском пространстве.
Так, по мнению старшего научного сотрудника Института востоковедения РАН Александра Князева, Центральная Азия для США – стратегически важный регион, поскольку “отсюда Соединенные Штаты могут сдерживать сразу три крупные державы – Китай, Россию и Иран”. “При этом основная цель – скорее всего это все же Китай. Россия уже не тот конкурент для Вашингтона”, – считает Князев. Он убежден, что США хотят прочно закрепиться в Центральной Азии и стратегической задачей американской региональной политики является создание сети своих военных объектов в странах региона.
Это мнение разделяет и эксперт Института стран СНГ Андрей Грозин, который считает, что Узбекистан и Таджикистан представляют для США стратегический интерес. “Достойной альтернативы Узбекистану сейчас просто не просматривается, — считает Грозин. Эта страна рассматривается по всем направлениям: финансовому, логистическому, технологическому, в сфере безопасности и другим. Афганистан и Узбекистан связывает 80-километровая железная дорога Мазари – Шариф – Термез, что делает удобным, а главное – дешевым проведение операции”.
Что же касается Таджикистана, то “Мургаб – таджикский высокогорный район, расположенный на границе Таджикистана и Китая, – великолепное место для размещения пункта радиоразведки, чтобы “простреливать” большую территорию Китая”, – заявил эксперт по Центральной Азии и Афганистану,
Следуя этой логике, вполне можно предположить, что следующим регионом может стать Кавказ. Нефти там относительно не много и порядка мало. Хотя для создания “демократических” режимов, которые станут младшими партнерами Запада для ограничения российских интересов, этого вполне достаточно.
В целом за последние пятнадцать лет в мире происходит процесс рождения новой модели международного права, предполагающей возможность безнаказанного вмешательства одних стан во внутренние дела других. Особенно ярко это проявилось в Югославии, Афганистане, Ираке. Сейчас это происходит в Ливии.
“Вестфальская система международных отношений с присущей ей идеей баланса сил, признанием в качестве одного из ключевых “принципа национального государственного суверенитета”, когда каждое государство обладает всей полнотой власти на своей территории, давно рухнула”, — отмечал в беседе с “Росбалтом” заместитель директора Института международных исследований Виктор Мизин.
Новая глобальная архитектура мира предполагает жесткую борьбу за сырьевые ресурсы. В соответствии с этим, легитимность власти в той или иной стране определяют теперь “сильные” державы, разделяющие мир на “своих” и “чужих”, используя для этого формальный предлог их демократического устройства. В результате, территории, не обладающие солидными запасами полезных ископаемых, либо вообще не интересуют архитекторов перестройки мира, либо выполняют функции подсобного инструмента для оказания давления на тех, кто еще может сопротивляться новой политике гегемонизма.
В зависимости от этого, в близкой и долгой перспективе возникают и варьируются планы и способы внешнего вмешательства во внутренние дела стран с так называемыми неугодными режимами. При этом, “состояние демократии” это весьма субъективная оценка, на которой основывается политика в отношении недемократических стран. Например, никого из нынешних поборников “истинного народовластия” не волнует отсутствие демократии, например, в Кот-д’ Ивуаре, Южном Кордофане (Судан) или в Огадене (Эфиопия-Сомали).
Некоторые наблюдатели отмечают, что дестабилизация обстановки в странах арабского мира преследует цель ограничить поставки углеводородов таким, например, экономическим конкурентам США, как Япония и Южная Корея. Основными поставщиками нефти в эти страны являются не только Иран, но Ирак и Саудовская Аравия.
Если с Ираком – все ясно, то для того, чтобы блокировать поставки нефти из Саудовской Аравии, необходимо дестабилизировать обстановку в районе Ормузского и Баб-эль Мандебского проливов. Кстати, о возможности блокирования Ормузского пролива в случае агрессии Израиля постоянно напоминает официальный Тегеран. Что же касается Баб-эль Мандеба, то здесь свою роль могут сыграть такие нестабильные страны как Йемен, Эритрея, Сомали и Джибути. В то же время, как констатировал в беседе с “Росбалтом” Владимир Брутер, “это слишком амбициозные цели”.
