Елена Токарева: Маразм как высшая стадия жестокости

Пора высказаться по поводу того, почему россияне не столь активно усыновляют детей, в особенности, детей-инвалидов.

Начнем с того, что в российской ментальности ( и я имею в виду, прежде всего, русских), до сих пор в подсознании существует тот предрассудок, что дети – это будущие кормильцы родителей. Вот, когда придет косматая старость, болезни, и нам на плечи опустится позорно-низкая российская пенсия, и мы начнем донашивать лысые шубы, которые кто-то выбросил на помойку, тут и пригодятся взрослые дети. Вряд ли кто-нибудь из моих соотечественников не слышал истории о том, как какой-нибудь незадачливый папаша, оставивший семью с малыми детьми, на старости лет вдруг подает на алименты, которые ему, якобы должны платить взрослые дети. Таких историй в России пруд пруди.

Поэтому в сознании нашего народа прочно укоренилось убеждение, что дети должны быть здоровыми, полноценными, способными выдерживать тяготы жизни. Должны зарабатывать и платить престарелым родителям пенсию. И оплачивать лечение родителей. Например, операции. У нас же за все дерут деньги.

В нашей стране надеяться на государство – бесполезно. Никаких детей-инвалидов оно тебе растить и лечить не поможет, а будет всемерно тебя унижать, если у тебя свои дети-инвалиды, и если чужие.

А растить инвалидов в нашей стране – это настоящий подвиг. Один мой знакомый, профессор из Бауманки, Борис Миненков, занимался с детьми, страдающими ДЦП, он учил их кататься на горных лыжах, в Крылатском. Я одновременно с этими группами возила туда своего сына учиться стоять на горных лыжах. Я хорошо помню этих героических мамочек, которые тащили на себе своих детишек в гору, не на подъемнике, это опасно, а на себе. Потому что страховали их на каждом шагу. И спускались рядом, когда детки неверными движениями управляли лыжными палками. Глядеть на этот человеческий материнский подвиг – слезы. Замечу: ни одного отца я ни разу рядом с этими детьми не видела.

Интересный момент, не правда ли?

Давайте признаемся себе: мы живем в Спарте, то есть в примитивном, жестоком обществе, где слабому не место. Богатого инвалида, конечно, будут носить на руках и в театр, и в самолет, как Иру Ясину, дай ей Боже, всяческого благополучия. Валерию Новодворскую будут катать в коляске. Хорошая у нее должность на старости лет. Но бедному человеку с инвалидом не справиться. Это понимают женщины, которые произвели на свет ребеночка с какими-то серьезными отклонениями.

Так появляются в роддомах отказные дети…

Конечно, порядочные люди, даже если они не христиане, а просто высоконравственные особи, никогда не оставят свое семя погибать в детском доме. Я – человек не политкорректный, и могу с уверенностью сказать, что мамаши, которые бросили новорожденных на произвол судьбы, – это суки, и не Бог им судья и Сатана.

Кроме детей-инвалидов, в роддомах отказные дети – это продукт бурной жизнедеятельности гастарбайтеров, беспризорных низкопробных женщин, которые приезжают сюда на черные работы и ложатся под кого попало.

Еще это дети алкоголичек, которые исправно производят детей. Ведь у нас нет закона, который предписывал бы стерилизацию таких существ, как бродячих собак.

Что касается усыновлений…за детьми-сиротами, которые внезапно потеряли родителей в результате несчастных случаев, стоит очередь. Несколько моих знакомых, у которых не получалось родить своих детей, караулили такие варианты и успешно усыновили по двое детей, оставшихся сиротами. Слава Богу, детки уже выросли, и не знают о том, что они усыновленные.

Но есть и другие случаи: мои коллеги взяли очаровательного мальчика из детского дома. Они даже не стали читать его личное дело. Они просто порвали его. До шестнадцати лет ребенок рос и развивался неплохо, не хочу рассказывать, какую сказочную, богатую событиями жизнь, устроили ему его приемные родители. У них были такие возможности. Они возили его по миру, знакомили с выдающимися людьми…

В шестнадцать лет он стал убегать из дома. Бродяжничать. И все такое. И в конце концов спрыгнул с крыши…

Тогда они поехали в детдом и попросили его личное дело, которое также хранилось там (им выдали копию), и узнали, что мать покойного сына была серийной производительницей поголовья, которое она просто бросала под забором. Из девяти детей, которых она так родила, нет ни одного нормального ребенка.

А теперь вернемся к вопросу усыновления российских детей гражданами из США.

У меня тысяча вопросов, касающихся правды о том, каких детей они усыновляют. Полагаю, что американцы так же, как и российские усыновители, гоняются за детьми-сиротами, с нормальной генетикой. Иногда они усыновляют детей-инвалидов. Но в США воспитание и лечение таких детей не является такой страшной проблемой, как у нас. У американцев есть специальные программы, которые позволяют адаптировать инвалидов к нормальной жизни.

У нас в России невозможно женщине иметь ребенка-инвалида и при этом работать. Значит, либо женщина отдает ребеночка в специализированный интернат и навещает его раз в неделю (в лучшем случае), получает пособие, как мать инвалида, даже некоторые льготы. Но она его не растит. Это такой псевдобизнес на детях. Малобюджетный, но некрасивый.

В более приличном варианте, когда инвалид появляется в семье порядочных людей, не имеющих привычки перепихивать свои проблемы ни на кого, кормильцем должен становиться один отец. И такие случаи я знаю.

Большой вопрос неизбежно встает перед семьей, стоит ли ей посвящать свою жизнь чужому ребенку-инвалиду, от которого отказались его родители. Детей берут не для того, чтобы отдавать в интернат. Их берут, чтобы прикоснуться к нежному детству, услышать первый лепет, видеть, как расцветает этот удивительный цветок. Чтобы дом огласился их криками, песенками.

Что хотели доказать депутаты российской Государственной думы, изображая заботу о российских детях, брошенных нерадивыми родителями в детских домах? Право, это никому не понятно. Надо же быть совестливыми людьми и прямо говорить себе в лицо: в такой жестокой стране, как Россия, здоровому и сильному выживать тяжело, а что же говорить об инвалидах?

Когда Путин поручает губернаторам «решить вопросы усыновления в короткие сроки», он меня поражает своим большевистским подходом к сложнейшему вопросу. Ведь ребенка можно всучить в приемную семью, дав денежное пособие. Но любить, терпеть, сидеть ночами, когда он болеет, следить, чтобы не ударился, когда гуляет, терпеть, когда кричит и капризничает, в общем, любить всей душой – это как обеспечить?

Если отомстить Америке за то, что она приняла «закон Магнитского», очень обидный для воров и жуликов, то не умнее ли было бы отказаться от намерения открыть перевалочную базу НАТО в Ульяновске или, например, разорвать договор о поставке грузов в Афганистан через территорию РФ?

Нет, законодателям показалось прикольным поиграть жизнями несчастных крошек, никому не нужных в этой жестокой и холодной стране.

В России дети до сих пор рассматриваются как обуза, пока они маленькие, и как кормильцы, когда они большие. Поэтому мы и не вписываемся со своим менталитетом в семью европейских стран. Мы – дикие.