Несмотря на все усилия кремлевского агитпропа, украсивший чело национального лидера, венок сокрушителя Саакашвили выглядит жалким пучком сорняков на фоне лавров героев прошлых войн, в частности победителей Наполеона. Чтобы сделать сравнение менее удручающим для хозяина, путинские подхалимы из числа отцов-основателей «Изборского клуба» пытаются ощипать их.
Празднование 200-летнего юбилея войны 1812 года прошло вяло, сумбурно и было отмечено главным образом попилом денег на съемках сортирных комедий «Ржевский против Наполеона» и «Уланская баллада». В прокате оба шедевра торжественно провалились и даже опошлить тему той войны, как следует, не смогли. Пришлось взяться за дело настоящим профессионалам, один из которых по странной случайности был доверенным лицом Владимира Путина на последних президентских выборах, а двое других идейно вдохновляют национального лидера в стенах курируемого министром культуры РФ и автором ворованной диссертации Владимиром Мединским «Изборского клуба».
Доверенное лицо – предводитель маленькой тоталитарной секты и большой любитель доходов от рекламы петербургского метрополитена Александр Невзоров, разоблачил тоталитарное прошлое в интервью телеканалу «ВОТ». Традиционно преувеличив потери русской армии при Бородино, он сообщил, что «Березина это тоже не победа русского оружия» и вообще русскому быдлу нечего присваивать себе заслуги благородных британцев и героических немцев. Потому что «Без Ватерлоо парада в Париже, вероятно бы и не было».
Каким образом, состоявшееся 18 июня 1815 года сражение при Ватерлоо обеспечило вступление русских войск в Париж 31 марта 1814 года? Для доверенных лиц главного журавля всея Руси подобные манипуляции плевое дело. Не впервой им превращать и победы в поражения. Мало ли что 9-я рота 345-го отдельного парашютно-десантного полка 7-8 января 1988 года наголову разгромила превосходящие силы афганских моджахедов, потеряв всего 6 бойцов! Член «Единой России» Федор Бондарчук в своем фильме перебил ее всю за исключением одного доходяги, потому что тогда в Кремле сидел не Владимир Владимирович, а как же без него да победить малой кровью! Зато продюсеры мини-сериала «Честь имею» коммунист-путинист Владимир Бортко и бывший начальник неформальной охраны Путина Роман Бейленсон (Цепов) там 6-ю роту 76-ой Псковской воздушно-десантной дивизии уничтоженную в Чечне 28 февраля – 1 марта 2002 года спасли с помощью пущенных по приказу вождя вертолетов.
Доверенный Невзоров не хуже! Зануды, типа французского генерала Жоржа Шамбре и германского генерала Карла Клаузевица будут утверждать, что на Березине Наполеон потерял свыше 20 тысяч солдат только в боевых подразделениях (а всего 30 тысяч), и армия противника бежала, сохранив после сражения менее 10 тысяч боеспособных солдат? Гений Наполеона и возможно скрытое желание Кутузова не добивать его до конца, а сохранить в Европе, как противовес англичанам, позволил ему вырваться, но разгром все равно налицо. Оказывается, нет, потому что императора в плен не взяли! И Берлинская операция не была бы победой, сумей Гитлер в последний момент удрать из столицы в Бразилию к диким обезьянам.
Член Общественного Совета Министерства культуры РФ и один из основателей «Изборского клуба» Сергей Черняховский, который при Ельцине возглавил карликовую коммунистическую секту, а ныне влился в ряды более многочисленной церкви путинопоклонников, высказался подробнее и поэтому наврал во много раз больше.
«Последним сражением войны 1812 года была битва под Березиной. Замерзающая и голодная французская армия уходила назад, не потерпев ни одного поражения в войне. Она выиграла все сражения, кроме битвы под Малоярославцем, где ей не удалось разбить русскую армию и уйти на Украину. Она не смогла разбить русскую армию, а русская армия, в свою очередь, не смогла разбить ее. Ничья. Все остальные битвы Наполеон выиграл – и когда шел на Москву, и когда уходил из Москвы. Под Березиной русская армия все-таки попыталась разбить голодных французских солдат. Как запишет Денис Давыдов, описывая это сражение, французская гвардия двигалась вперед сквозь атакующие ее русские части, как стопушечный фрегат проходит через пытающиеся преградить ему дорогу рыбацкие лодчонки. Это не была вина русской армии. Потом, через три года, на поле Ватерлоо, гвардейцы Наполеона так же, со штыками наперевес и под барабанную дробь, под градом шрапнели пройдут, сохраняя строй, сквозь центр английской армии и уйдут с поля своего последнего сражения, не отступая под ударами втрое превосходящего их противника, а прокладывая путь сквозь его ряды. Просто этих солдат, 20 лет громивших все армии Европы, в принципе нельзя было разбить на поле боя. Дело не в том, что они были солдатами Великой армии, а в том, что они были солдатами Великой Революции… Кутузов умер, и дальше армию повели уже другие генералы – которые, кстати, уже там тоже проиграли Наполеону все свои сражения».
Про Березину уже сказано, а выдернутая фраза из мемуаров Дениса Давыдова, относится к сражению под Красным 14-18 ноября 1812 года. Наполеоновская армия действительно тогда прорвалась, но ценой огромных потерь и Давыдов пишет об этом достаточно подробно.
«Расстройство сей части колонны неприятельской способствовало нам почти беспрепятственно затоптать ее и захватить в плен генералов Альмераса и Бюрта, до двухсот нижних чинов, четыре орудия и множество обоза… В течение дня сего мы еще взяли одного генерала (Мартушевича), множество обозов и пленных до семисот человек… Вся партия пустилась за остатками депо, направление которого показывали нам брошенные фуры, повозки и отставшие пехотинцы от главной массы, состоявшей уже не более как в двести пятьдесят рядовых и офицеров, ибо все разбрелось по лесам, погибло в реке, поколото казаками и захвачено ими в плен. Сих последних было шестьсот рядовых и, помнится, около десяти офицеров…»
Как видите только в эпизоде сражения, фигурирующем в мемуарах прославленного партизана, противник теряет 1500 человек одними пленными, включая 3 генералов, а всего Наполеона лишился под Красным более 30 тысяч человек и основную часть артиллерии. Арьергард армии – корпус маршала Нея был уничтожен почти полностью, из 15 тысяч человек спаслось лишь несколько сотен.
Кроме этих бесспорных успехов русской армии в 1812 году, любой владеющий компьютером школьник, может узнать о ее победах под Клястицами 18-20 июля, Тарутиным 6 октября, Вязьмой 18-20 октября и Полоцком 22 октября, а также о боях под Кобрином 27 июля и Ляхово 9 ноября, завершившихся окружением и капитуляцией вражеских частей. Немало побед и на счету у русской армии во время европейского похода. Большая часть их, в том числе и над самим Наполеоном при Лейпциге 16-19 октября 1813 года, Ла-Ротьере 1 февраля и Лаоне 9-10 марта 1814 года, одержаны вместе с союзниками, но есть и самостоятельные. Например, под Кенигсвартом 7 мая 1813 года и при Фер-Шампенаузе 25 марта 1814 года, когда русская кавалерия разгромила два французских корпуса, взяв 8 тысяч пленных и 75 орудий, да и войска, бравшие Париж, почти на две трети состояли из русских солдат.
Армия Наполеона была великолепным боевым механизмом, но непобедимой она не являлась и ее лучшая часть – гвардия тоже. Профессора марксистско-ленинской схоластики, посвятившие лучшие году жизни подсчету количества коммунистических ангелов, помещающихся на носу памятника Энгельсу, могут выдумывать сколько угодно, но к реальности их грезы не имеют никакого отношения. Атака французской гвардии при Ватерлоо была отражена и почти вся она, кроме трех лучших батальонов, отступивших в порядке, была разгромлена. Подробности этого боя прекрасно известны и многократно описаны (рекомендую главу 15 работы Эдит Саундерс «Сто дней Наполеона»), но Черняховского понять можно. Поражения французских «солдат Великой Революции» от русских крепостных мужиков и их генералов-помещиков глубоко травмируют его пролеткультовскую душу, и он выдумывает себе альтернативную историю.
Не менее альтернативной история наполеоновских войн, выглядит и в изложении другого профессора «Изборского клуба» – бывшего содиректора Центра глобалистики и компаративистики Института филологии и истории, нынешнего руководителя Центра методологии и информации Института динамического консерватизма и вечного разоблачителя мировых заговоров Андрея Фурсова. Если верить ему в военно-техническом отношении дикие русские папуасы безнадежно отставали от цивилизованных французов: «короткоствольные русские ружья, которые стреляли на 300 шагов, а французские ружья стреляли на 1000 шагов. С пушками то же самое».
Баталии 1812 года в профессорской голове причудливо перемешалась с начавшейся сорок лет с лишним лет спустя Крымской войной. Именно тогда принятые на вооружение французской армии нарезные ружья обеспечили ей превосходство в дальности стрельбы, а на Бородинском поле ни малейшего преимущества в части пехотного оружия у противника не было. Артиллерия же русской армии не уступала французской и под Севастополем и рассуждения о ее отсталости являются личным бредом Фурсова, который развивается все дальше и дальше. Например, русский император Александр I, по его мнению после победы «оказавшись большим европейцем, чем европейцы, он пробил Наполеону Корсику».
В нашем мире Наполеон никогда не правил Корсикой он там родился, а управлял после отречения островком Эльба, площадь которого почти в сорок раз меньше, но профессору не до географии. Он занят разоблачением русского главнокомандующего, который не только не позаботился о снабжении своей армии современными ружьями и пушками, но и обокрал ее: «Чичагов в 1811-м году приехал инспектировать Дунайскую армию Кутузова и вскрыл там такое воровство, и такую коррупцию, что у Кутузова были проблемы, и Кутузов Чичагову это не забыл».
Бывший морской министр России адмирал Павел Чичагов никак не мог инспектировать Дунайскую армию в 1811 году, поскольку только 2 мая 1812 года, получив от Александра I приказ сменить Кутузова на посту ее командующего, он отправился на новое место службы. Чичагов действительно обвинял предшественника в коррупции и потворстве мародерству, но на страницах своего дневника. Никаких неприятностей подобное доставить не могло, а вот доверие к адмиралу столь деликатный стиль разоблачений несколько снижает, да и беспристрастным считать его трудно: все основания злиться на Кутузова у Чичагова имелись. Царь направил Павла Васильевича заключить необходимый в преддверии войны с Наполеоном мир с турками, но Михаил Илларионович успел раньше, и вся слава досталась ему, вполне впрочем, заслуженно. Именно окружение и уничтожение Кутузовым турецкой армии у Слобдзеи сыграло решающую роль в подписании 16 мая Бухарестского мирного договора, позволившего России присоединить Бессарабию и Абхазию, а главное перебросить Дунайскую армию против Наполеона.
Блестящая победа у Слободзеи, двести лет со дня которой можно было отметить в этом году, не заинтересовала профессора и он предпочитает в меру сил плевать на могилу победителя.
«Кутузов умел быть ловким царедворцем и кроме того не то в 1776-м, не то 1779-м году он вступил в масонскую ложу в Регенсбурге. Ложа называлась «К трем ключам». Затем он был принят в ложе в Берлине, в Санкт-Петербурге, в Москве. В это время в русской армии и вообще в русском обществе существовало две такие группы. Одна была русская националистическая партия, а другая была проевропейская, а точнее профранцузская. Русскую партию возглавлял Аракчеев, тоже в значительной степени оболган деятелями нашей истории. Хотя Барклай не был русским по рождению, но он примыкал именно к русской партии. Профранцузская партия стремилась его удалить и не потому что профранцузская партия поражения России. Нет. Они хотели, чтобы с Наполеоном был заключен мир и профранцузские масоны двигали своего брата, потому что они понимали потенциал Кутузова. Они хотели, чтобы был заключен мир на выгодных для Наполеона условиях и на не очень плохих условиях для России. Они полагали, что Кутузов может решить эту задачу».
Масоны и жиды – наше все, но ведь судя по итогам войны они не добились своего. Значит, Кутузов не оправдал их надежд? Или Фурсов считает, что оправдывал по мере сил, но не смог? Ответа изборский динамический консерватор не дает, но по мере сил старается представить фельдмаршала максимально непривлекательным, как раз в 200-летний юбилей его победы. После чего на страницах газеты «Завтра» глубокомысленно рассуждает, на Гитлера ли работал маршал Жуков или все же на англичан?
…Весь этот бред можно считать обычной халтурой, каковой он наверняка и является. Но поскольку вранье авторов направлено почти исключительно на превращение русских побед в поражения, возможно о войне 1812 года они в глубине душе думают наподобие одного из самых колоритных героев Достоевского лакея Смердякова. Как известно, этот милейший молодой человек, считал, что «хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы, умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки».
