Путин собственными руками устраивает ГКЧП, а Миронов вылетел, чтобы просто не путался под ногами
Сколько не думал, никак не могу вспомнить, где и при каких обстоятельствах познакомился с Александром Морозовым. Наверное, – толкает к этому решению память, – познакомились мы в партии «Справедливая Россия», когда Александр Олегович, как он любит говорить, «читал газеты», то есть возглавлял информационное управление и был одним из помощников (советников) нынешнего руководителя партии и фракции «эсеров» в Госдуме Николая Левичева. Этой зимой Морозов приехал в Петербург на несколько часов, далее ждала заграница. Засели в обычном кафе возле моего дома, я спросил Александра Олеговича: «Что там думают?» Там – это в Кремле. «Не знаю», – лаконично ответил Морозов. А через несколько месяцев мы вновь свиделись в московском кафе «Транзит», где проходят заседания клуба имени Канта, который придумал и в очередной раз собрал Александр Олегович. И я, чтобы не разрывать связь времен, опять спросил о раздумьях в Кремле, но теперь в нашей беседе появился «герой».
Как вы считаете, что произошло с Сергеем Мироновым?
У этого вопроса две стороны. Есть внешняя, «политическая». Про нее довольно легко сказать. Если оценивать в итоге: Миронов пытался сделать невозможное. После 2004 года в России был взят такой курс, который вообще исключал публичный политический процесс. «Политической конкуренции» не предполагалось. Лишь в 2010 году был короткий период, когда статусные люди – такие, например, как Кудрин, – заговорили о том, что надо бы вернуться к политической конкуренции. Душили всех – с разной степенью жесткости и изощренности. Поэтому всерьез к претензиям насчет того, что «Справедливая Россия» – «не стала», «не смогла», «нет идеологии», «не нашла своей аудитории» – относиться нельзя. Это все – лукавство. Это же было специфическое политическое пространство – одних душили полицейскими мерами, других – водили по кругу, как каторжников с гирей на ноге. Совершенно неизвестно, сколько бы голосов собрали «праволибералы», «эсеры», «националисты», «пацифисты», «младокоммунисты» и т.д. и т.п. – если бы они участвовали в свободных выборах. Миронов пытался играть в этом пространстве на свой страх и риск.
Типологически это напоминает сторонника «оттепели» во времена Хрущева. Оставаясь заслуженным функционером системы, Миронов пытался как бы изнутри нее найти в ней самой ее другой возможный образ. Если помните, в 1968 году были такие вполне лояльные деятели, кто подписывал письма против вторжения в Чехословакию. Примерно так же Миронов апеллировал к ценностям политической конкуренции, к некоему маршруту движения к двухпартийной системе, к сменяемости власти внутри системы, то есть, так сказать, к расширению «социалистической демократии».
Исторически Миронов, конечно, окажется прав. Когда вся эта путинская система с грохотом наебнется, то историки будут, приглядываясь к событиям 2003-2010 годов, усматривать как внесистемные, так и внутрисистемные освободительные тенденции. И Миронов окажется чем-то вроде Твардовского.
А вторая сторона?
Вторая более интересная. Вот вы понимаете – кто именно снял Миронова и из партии и из СФ?
Путин?
Вопрос в том, что мы вкладываем в понятие «Путин». Ведь Путин – это просто обозначение каких-то сил. И мы теперь, как мне кажется, не очень уверенно понимаем, а какие это силы? Для сравнения: есть, например, [министр здравоохранения и социального развития Татьяна] Голикова, [министр образования Андрей] Фурсенко и многие другие, в чей адрес несется критика. Но их никто не снимает. Я вот все пытаюсь понять: а какое табу нарушил Миронов, для того, чтобы быть подвергнутым такому разгрому? Электоральная сторона вопроса тут неинтересна: получи «эсеры» не 7, а 12% на декабрьских выборах – система даже бы и не закряхтела. Никакой угрозы тут нет. Обидел [губернатора Петербурга Валентину] Матвиенко? Вряд ли отдельно взятая Матвиенко обладает такой силой, чтобы Владимир Путин решил бросить старого товарища. И что должно случиться, чтобы почти 80-летний ветеран питерской политики и бизнесмен [депутат Законодательного Собрания Петербурга Владимир Гольман] пошел на то, чтобы публично предать Миронова? Это же – из ряда вон. Гольман ведь не какой-то безродный юный провинциальный депутат без всякой персональной репутации.
И вот что я думаю: это даже уже не [вице-премьер Игорь] Сечин. Из-за спины Путина выглядывает оголовок какой-то новой силовой группировки. Если вчитаться в письмо [миллиардера Александра] Лебедева, в интервью [директора инвестиционного фонда Hermitage Capital Management Уильяма] Браудера, если правда, что Путин в последнее время потерял интерес к группе Кузьминова-Мау, отставили Павловского, изгнали Миронова, – то, возможно, мы имеем дело с тем, что ткани «путинской вертикали» – потихоньку, год за годом перерождались и вот наконец вылез новый монстр. Мы просто еще не отдаем себе до конца отчета в масштабах этого перерождения.
Путина – уже нет. Вместо Путина имеется какая-то гигантская группировка, которая с чавканьем, медленно и смачно в настоящий момент жрет Дмитрия Медведева. И так называемый «народный фронт» – это просто инструмент легитимизации этой новой группировки. Несколько огрубляя, можно сказать так: вот те, кто замучил Магнитского, вот они и являются бенефициарами этого «народного фронта». Суть в том, что дальнейшее развитие «медведизма» – пусть даже и в самом наилиберальнейшем формате – никакой угрозы лично Путину не несет. Зато оно представляет огромную опасность для тех «солдат вертикали», которые в 2003-2008 годах делали для этой вертикали «грязную работу». А на этой грязной работе они уже получили свои первые десятки миллионов долларов. Им, конечно, приходится держать их под матрасом на даче. Но при этом они чувствуют себя тем «поколением next», которое вполне могло бы забрать остатки средств у тех, кто с ними не связан. «Народный фронт» – это их политический инструмент.
А зачем это Путину?
А мы этого не знаем. Это непонятно. Любые аналогии плохи. Но, может быть, Путин сейчас находится в таком же ментальном состоянии, в каком Сталин после 1947 года? И теперь можно ждать чего угодно – хоть «дела кремлевских врачей», хоть раскрытия заговора какого-нибудь «Рюмина» и так далее.
Мы наблюдаем сейчас один из самых волнующих моментов русской постсоветской истории. Путин три года назад сам решил дать карт-бланш Медведеву. Это всеми было понято так, что Путин помнит о своей миссии, о том, что «восстановление государства» – это такой этап. И это этап «европейского», «петровского» проекта для России. И вдруг вот в 2011 году выясняется, что Путин вообще перестает быть тем, чем он был для своих старопитерских друзей. И уж тем более – для староельцинских. Он становится лидером новой силовой группировки. Ведь в России, – это надо помнить, – за время путинизма, то есть за «годы благословенной стабильности» сформировалось два «средних класса». Один – это [Олег] Тиньков, «айтишники», [Евгений] Чичваркин и т.д. И он достаточно многочисленный. Но есть второй «средний класс» – это «новые прокурорские», «налоговики» – из той самой инспекции, которая удачно ошиблась с НДСом в пользу «новых чекистов». Они тоже живут с размахом – летают охотиться на архаров, поддерживают СМИ, поощряют литературу и искусство определенного рода. И вот этому «второму среднему классу» совершенно не нужны никакие разговоры о развитии «политической конкуренции», ему не нужны [Никита] Белых или [Олег] Чиркунов. И уж тем более [Алексей] Навальный с [Евгенией] Чириковой. Для них эта «инклюзивистская политика», эти «заигрывания» Медведева с «Новой газетой» – очень опасны. Потому что весь этот инклюзивизм и «дальнейшее развитие демократии» приведет к расширению публичности. И мало того, что нельзя будет охотиться на архаров, но так и не удастся легализовать наворованное на госслужбе. И вот Путин отчетливо делает выбор в пользу этого «второго среднего класса». Это все прекрасно почувствовали. На «Народный фронт» нельзя наивно смотреть как на «политтехнологическую идею». Дело не в 70%, которые зачем-то надо получить. Это все пустяки. Госдума была бы примерно в том же состоянии, если бы «Единая Россия» получила бы даже 35%. Смысл «Народного фронта» – это государственный переворот в пользу «второго среднего класса». Путин собственными руками устраивает ГКЧП. А Миронов, Павловский вылетели первыми, чтобы просто не путались под ногами. Туда же сейчас полетит и [ректор ВШЭ Ярослав] Кузьминов с «экспертами».
А, может быть, он просто видит, что Медведев – непопулярен?
Ну, это ошибочная идея. Вот тут в кругах московской интеллигенции распространяется такое настроение, что, мол, Путин – плох, но Медведев – слаб и посмотрите, мол, на его окружение… Ну, и к этому любят еще добавлять, что, мол, либеральная политика Медведева приведет к тому, что с народного дна поднимется какой-то страшный зверь в виде русского фашизма с беспощадным оскалом гражданки Хасис. На это хочется сказать: но, дорогие друзья, вы решите уже для себя, чего вы хотите – гражданского правительства с непопулярным, но регулярно сменяющимся президентом – или харизматичного вождя с выкрутасами? У всех соседних народов президенты уже через год после начала правления делаются крайне непопулярными, рейтинги их катастрофически падают. И ничего в этом ужасного нет. Если мы движемся к сложному, современному обществу, то «слабость» Медведева – решительно ничего дурного не означает. Вы что, хотите, чтобы Медведев оказался «путиным номер два». Сел тут и рулил 20 лет? Вам что – нужен очередной популярный харизматик?
То есть вы думаете, что «правой угрозы» нет?
Она есть. Но не там, где ее ищут. Правая угроза – это не подростки из провинциальных ПТУ, которые собираются, чтобы кричать «убей пидора» или «чурки – вон». Российское общество простроено так, что никакого неконтролируемого «русского фашизма» тут быть не может. Это общество давно представляет из себя микст из разноплеменной олигархии, разноплеменных силовых структур и миллионов квалифицированных беженцев из бывш.республик СССР. Для этого крепкого русско-армянско-татарско-еврейско-дагестанского истеблишмента подростки из ПТУ не представляют никакой угрозы. Тут есть проблема, а не угроза. Проблема в том, что этот истеблишмент слишком злоупотребляет полицейскими мерами и не может найти разумной гражданской политики в отношении сегрегированных групп собственного общества. Но это – другая тема.
Реальной «правой угрозой» является сам этот путинский ГКЧП-Народный фронт.
